— Профессионалы в растерянности? Может быть, я не по адресу?
— Дело в том, что мы только что говорили о вас, — произнес пришедший в себя Ромашин. — И хотели просить помощи именно по этому поводу — поиск Аристарха.
— Извинения излишни. Сколько вам потребуется времени на сборы?
— Три минуты.
— Тогда жду вас у метро-два Гомеля.
Виом собрался в тлеющий уголек, погас.
— Мне кажется, — задумчиво сказал Ромашин, глядя на мигающую полусферу «домового», — что Аристарх не прав, отталкивая такую красоту. И верность.
— Молодой, полный сил, энергии и замыслов… — Джума подумал и мрачно добавил: — Козел! Итак, коллега, наша экипировка?
— Я одет. — Ромашин коснулся рукой воротника своего серо-белого кокоса. — Вам нужен такой же, с ПР и УМом[79]. Оружие вряд ли понадобится, но на всякий случай я захватил вот это. — Эксперт сделал быстрое движение, и в его руке оказался необычной формы и цвета — алый, словно сделанный из раскаленного металла или стекла, — пистолет.
— Что за шпалер? — заинтересовался Джума. — Суггестор?
— Нет, эта штука к психотехнике не имеет отношения. Это «строевик».
Джума присвистнул.
— Слышать — слышал, но никогда не видел.
«Строевиком» на жаргоне тревожных служб назывался демонстратор фазового поворота, как его окрестили ученые, оружие, создающее узкий канал особого вида микроволновых взаимодействий, в результате которых атомы воздуха и любых встреченных на пути луча препятствий начинают двигаться в одном направлении, «строем». Физика явления была известна издревле, однако экспериментальные образцы демонстраторов появились недавно.
— Ну и связи у вас, эксперт!
— Пустяки, — скромно потупился Ромашин.
Через несколько минут они уже садились в такси. Оба отличались сдержанностью и спокойствием, хотя Ромашину эта черта характера была дарована природой, а Джуме Хану — тренингом, натура у него была увлекающаяся, веселая, жизнерадостная, поэтому разговаривали — демонстрируя сдержанность — мало. Каждый думал об удивительной силе, которая зовется любовью женщины и которая толкает ее на самоотверженные, порой непредсказуемые поступки вопреки обстоятельствам и логике. Забава Боянова, историк с мировым именем, социолог-исследователь, интрасенс, любила Аристарха Железовского и была достойна ответной любви, но вряд ли она оценивала себя с этих позиций. И оба еще не знали, что через много лет судьба поменяет их местами…
У метро развлекалась толпа молодых людей, одетых пестро, экстравагантно и вызывающе. Многие из них носили значки в форме человеческого сердца, не стилизованного, а натурального, с надписью: «Я люблю себя!» — это были дилайтмены, а у нескольких рослых юнцов была выбрита левая бровь — признак «касты» «эскадронов жизни».