— А разве возможна эволюция, основанная не на агрессивной или хотя бы не на конкурентной реакции на мир?
— Возможна, — грустно сказал гость. — Для Вершителей, например, эволюция есть вопрос личных усилий, для нас эволюция — игра с меняющимися правилами, в которой не меняется лишь одно — ценность жизни в любых ее проявлениях.
— И все же человек в основе своей добр, — упрямо гнул свое Мальгин. — Вряд ли он вымер сам, без помощи извне.
Живущий-за-Пределами огорчился, эмоциональный фон его пси-речи стал грустным.
— Но самым опасным врагом, которого ты встретишь, будешь всегда ты сам[89], — процитировал он. — Ты сам подстерегаешь себя в пещерах и лесах.
Он мог бы не продолжать, Мальгин и без него помнил дальнейший текст изречения, но Живущий все так же грустно закончил:
— Ты будешь сам для себя и еретиком, и колдуном, и прорицателем, и безумцем, и скептиком, и нечестивцем, и злодеем. — Помолчав немного, добавил: — Только немногие из вас, людей, способны на отдачу души, не прося ничего взамен, а главное, все вы, как гребцы в лодке, сидите спиной к будущему.[90]
— Сидели…
— Сидите, — возразил Живущий. — Если вас нет здесь и сейчас, то для Вселенной вы есть, где-то там и вчера, но есть. К тому же существует такая нехитрая штука, называемая ветвлением Вселенной.
— Я знаю. Где-то существует Метавселенная с точно такими же параметрами, где есть Солнце и Земля, и друзья мои… (и я и Купава, — добавил Клим уже для себя).
— Вы знаете лишь половину истины, — вторая половина заключается в существовании ансамбля миров. Это означает, что каждая Метавселенная ветвится не как дерево — вне ствола, сама в себе. То есть каждая величина данной вселенной есть слагаемое всех величин каждой из ансамбля вселенных.
Сказать, что Мальгин был ошеломлен, — значит ничего не сказать. С минуту он оцепенело переваривал услышанное, но так как к дискуссии такого масштаба он готов не был, то и не стал продолжать тему. На протяжении многих дней спустя ему предстояло анализировать слова (мысли) Живущего-за-Пределами и дивиться их реальной силе. Единственное, что он сказал в ответ, было:
— Поистине Вселенная — шедевр Сатаны!
Живущий-за-Пределами улыбнулся — так расшифровал его реакцию Мальгин, — но промолчал. Кипение мыслей хирурга, борьбу идей, попытки анализа он, вероятно, видел, однако отвечал только на хорошо сформулированные или перенасыщенные эмоциями вопросы.
— И все же я не понял высказывание Держателя Пути, — не удержался Мальгин в финале своих размышлений. — Он сказал, что у человечества есть шанс… а оно вымерло, несмотря на этот шанс.