Другой «фигурный болт» этого народа — кони.
Селища муромы располагались на возвышенностях у пойменных лугов. Потому что основой хозяйства было скотоводство. Коровы — во множестве, как у славян. Есть свиньи — не мусульмане же! И — кони. Коней не только ели, но и хоронили.
Мурома единственный угро-финский лесной народ, который массово хоронил человека с его конём. Как привычно для, например, тюрок или готов. Но они пошли дальше: стали хоронить коней и коров отдельно. Самих по себе, без хозяина. Известно 96 таких погребений в 11 могильниках. Две трети — молодые кони, которых еще не могли использоваться для верховой езды; их и погребали без сбруи.
В принципе, скотские жертвоприношения — весьма распространены. Говорят, что Пифагор, когда доказал свою теорему, устроил празднество, на котором отблагодарил богов, зарезав 100 быков. Хотя сам был вегетарианец. «С тех пор все скоты плачут, услышав о математике».
«Лошадиность» культуры подчёркивается погребениями коней с женщинами. Без мужчин, но с жеребцами. Похоже, никто больше так женщин не хоронил.
Пример: женская могила, браслеты, перстни, нагрудная бляха с дверцей, серебряная чаша. Кости и зубы коня покрыты берестой, на которую положены украшения сбруи.
Чем-то напоминает селфи: вот я — в бриллиантах, вот моя болонка — в рубинах.
А вот пахать мурома не умела. Да и мотыжить — не любила. Земледелие — факультативно.
Цветная металлургия, как у мари — женское дело. Лет 200 назад появляются и кузнецы по железу — к аборигенам присоединились кривичи, потом словены. Странно: славянская колонизация в этих местах шла снизу, от устья Оки и Клязьмы, а не сверху — вятичи не дошли даже до Старой Рязани.
Это были мирные отношения. Мурома, прежде впитавшая в себя группы балтов, тюрок и мордвы, сама довольно быстро ассимилировалась: практически все захоронения на территории Муромского края у славян и у мурома общие.
Я уже говорил о своеобразии славянского расселения. При наличии огромных слабо-используемых пространств резаться по теме: «кто у кого в порах» — непривлекательно.
Здесь, в нижнем течении Оки, добавлялись ещё пара причин.
Мурома ориентировались на скотоводство, славяне — на пашенное земледелие. Это устраняло часть точек возникновения конфликтов. Хотя, конечно, конкуренция в части «ловов» — звериных и рыбных, общих занятий всех жителей — оставалась.
Племена здешних угро-финнов строятся не по кровному родству, а по принципу соседства. У германцев родовая община сменилась соседской только в ходе Великого переселения народов. У муромы и мари это — изначально. Поэтому приступы ксенофобии: «он — чужой крови!» — не типичны.