Император Всероссийский Николай I Павлович (Ружицкая) - страница 50

Памятник Николаю I. Современный вид.

Если в начале войны, когда русская армия одерживала победы на Кавказе, и особенно после Синопа, в России царило ликование, то после вступления в войну Англии и Франции разочарование и уныние стали преобладать в русском обществе. Привыкшие за полвека исключительно к победам, российские подданные были подавлены и растеряны. Император и его окружение не были исключением. Монарх очень изменился внешне – «его красивая и величественная фигура сгорбилась», взгляд потускнел. Но тяжелее всего близким было видеть его внутреннее отчаяние при вестях с фронта – он во всем винил себя, и это тяжелым грузом ложилось на его душу. Он почти не спал, ожидая вестей или просиживая над картой и составляя диспозицию для Меншикова. Он стал сомневаться в правильности всего, сделанного им почти за три десятилетия царствования, величие его державы оказалось призрачным, и это разрывало ему сердце. Ослабленное переживаниями здоровье не выдержало – император заболел. Но, едва почувствовал себя лучше, в одном мундире верхом появился перед отправлявшимися в Крым войсками, чтобы сказать «людям, идущим за него на смерть, хоть слово одобрения». И это при 23-градусном морозе! На следующий день император слег, чтобы больше не встать. После известия о неудачной попытке вытеснить врага из Евпатории Меншиков был сменен на посту главнокомандующего М. Д. Горчаковым, но приказ об этом назначении писал уже цесаревич – император был совсем плох. Воспаление легких привело к их отеку и параличу, больного мучали сильные боли и удушье. Жена и дети постоянно находились у постели умирающего. 18 февраля 1855 г. в 12 часов 20 минут его не стало. Процедуру своих похорон Николай заранее расписал подробно, с учетом режима экономии военного времени. И перед смертью он остался верен себе – первым опробовать вновь открытое, еще неизведанное: завещал обработать свое тело новым гальваническим методом. Что-то пошло не так, или метод был не до конца разработан, но тело монарха стало быстро разлагаться. Это породило слухи о том, что он был отравлен. Существует и устное предание, что якобы император упросил своего доктора, Мандта, дать ему яд. Однако есть письменное свидетельство того же Мандта, опровергающее эту версию. О смерти императора в результате болезни свидетельствуют и медицинские документы.

Николай умер так же, как и жил, «на очень простой железной кровати», накрытый вместо одеяла шинелью. Оттого «казалось, что смерть настигла его среди лишений военного лагеря, а не в роскоши пышного дворца». Он принял смерть «при исполнении» – исполнении своего долга государя всероссийского, покровителя и попечителя всех подданных своей империи. Как писала его дочь, Ольга Николаевна: «Пáпа стоял как часовой на своем посту. Господь поставил его туда, один Господь был в состоянии отозвать его оттуда». И такое время пришло: земной путь Николая Павловича Романова завершился. Последние слова императора, обращенные к сыну-наследнику, раскрывают трагедию властелина, чьи замыслы до конца не осуществились, и свидетельствуют о том, что и монархи – смертные люди, которые живут не только государственными заботами: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжелое, оставить тебе Царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение сулило иначе. Теперь иду молиться за себя и за вас. После России я вас любил более всего на свете».