Из плена Тухачевский в конце концов бежал. Через Швейцарию добрался до Парижа, где российский военный агент, граф Игнатьев — тот самый! — через Лондон отправил его на Родину, и он прибыл в Петроград 16 октября 1917 года. Тухачевский «пропустил» Февральскую революцию. После возвращения он находился в своем полку, который стоял недалеко от Киева, или жил у родственников в имении около Пензы. «Пропустил» он и Октябрьскую революцию. Солдаты избрали его командиром роты. Затем Тухачевский поступил в военный отдел ВЦИК. А уже 5 апреля 1918 года вступил в партию большевиков по рекомендации старого друга семьи, музыковеда большевика Кулябко, и Авеля Енукидзе, заведующего военным отделом ВЦИК. Тухачевский для себя очень быстро сделал выбор. Чем это объяснялось?
Можно гадать, только, думаю, все- таки карьерные соображения были на первом плане. И потом всегда маячило: революция, Бонапарт и он, Тухачевский. Несмотря на то, что это весна 1918 года. И никто не гарантирует, что большевики не слетят через две недели, как до этого слетело Временное правительство. Время неустойчивое.
Но, кроме возможности сделать карьеру, у Тухачевского были и некоторые общие соображения, и тут я процитирую из первой книжки о Тухачевском, выпущенной французом, его «соузником» по Ингольштадту. Тухачевский говорил, француз записывал: «Латинско-греческая культура — это не для нас. Я считаю Ренессанс наравне с христианством одним из несчастий человечества. Гармонию и меру — вот что нужно уничтожить прежде всего». И далее: «Мы выметем прах европейской цивилизации, запорошивший Россию, мы встряхнем ее, как пыльный коврик, а потом встряхнем весь мир». Кстати, атеизм Тухачевского шел даже дальше. Как-то раз он соорудил из цветного картона чучело Перуна и устроил ему шуточное поклонение, говоря, что славянам нужно вернуться к натуральной религии, к язычеству. А позднее в порядке шутки (а может быть, и не вполне шутки) подал в Совнарком проект постановления об отмене христианства и замене христианства язычеством как натуральной славянской религией на пользу революционному делу. Шутку не поняли, и проект даже начали рассматривать. Тухачевский много смеялся по этому поводу. Это очень напоминает робеспьеровскую идею о замене христианства культом Верховного Существа в эпоху Великой Французской революции.
Но главное, конечно, что вело его, было скорее всего честолюбие. Тот же Реми Рур писал: «У него была холодная душа, которую разогревал только жар честолюбия. В жизни его интересовала только победа, а ценой каких жертв она будет достигнута, его не заботило. Не то, чтобы он был жестоким, просто он не имел жалости». Карьера Тухачевского у красных была блистательна. Сначала он был комиссаром штаба Московского района — довольно ответственная должность, — а потом, летом 1918 года, поехал в Поволжье командовать Первой армией. Правда, особенность была в том, что эту армию нужно было еще создать, ее практически не существовало. И Тухачевский ее создает и одерживает уже летом 1918 года победы. Он дал телеграмму Ленину (уже после покушения Каплан), которую цитировали во всех советских учебниках: «Взятие вашего родного города — это ответ на одну вашу рану, а за вторую будет Самара». И обращался к нему: «Дорогой Владимир Ильич», не всякий военспец мог так обратиться к Ленину.