– Держи! – Манлеф протянул плотный матерчатый шлем, смахивающий на головной убор танкиста из старых фильмов о войне, и огромные очки на широком кожаном ремне. С замочком шлема пришлось повозиться: непослушный ремешок никак не желал застегиваться, поэтому Диме пришлось просовывать его хлястик в медное кольцо на ощупь. Потом настал черед очков, сидевших на голове чересчур тесно. Когда все приготовления были завершены, Манлеф вновь привлек его внимание, слегка похлопав по плечу:
– Делай так. Закрываешь жалюзи радиатора…
Рыжий потянул небольшой рычажок, и под капотом «Хорнера» что-то оглушительно громыхнуло.
– Открываешь вентиль газового редуктора…
Откуда-то снизу донеслось громкое шипение, словно парень попытался раздразнить недовольного и очень злого кота.
– Теперь заводи! – Манлеф указал пальцем в пространство прямо над Диминой головой. Подняв глаза, тот увидел болтающуюся над собственной макушкой деревянную ручку, закрепленную на перекинутой через блок тонкой веревке. Веревка тянулась куда-то в подкапотное пространство самолета.
– Надо дергать, – пояснил паренек, – сильно-сильно!
Ну, спасибо, что не с толкача. Произнеся про себя длинную нецензурную тираду, Дима взялся за рукоять ручного стартера и с усилием дернул ее вниз. Веревка шла туго, рывками. Издав глубокий вздох, мотор несколько раз утробно булькнул, винт провернулся на пол-оборота и замер.
– Сильнее!
Перехватив ручку поудобнее, Дима приподнялся на жестком сиденье и дерганул что есть мочи. На сей раз пропеллер совершил аж целых два полных витка, прежде чем издевательски остановиться в прежнем положении.
– Еще сильнее! Резче!
Да что ж ты будешь делать? Дима просунул ладонь в деревянное полукольцо рукояти поглубже, взялся за запястье другой рукой, привстал, подобрался и, используя всю тяжесть собственного тела в качестве рычага, рванул веревку вниз. Двигатель чихнул, издал недовольное урчание, и аэроплан затрясло крупной дрожью: винт с глухим бормотанием принялся лениво молотить лопастями воздух.
– Молодец! – прокричал ему в закрытое шлемофоном ухо Манлеф. – Теперь надо греть. Как нагреется, открывай жалюзи и следи за оборотами. Будет меньше шестисот пятидесяти – заглохнет.
С этими словами парень ловко запрыгнул в переднюю кабину и пристегнулся, Дима почувствовал, как ноги Манлефа легли на педали. Макушка его шлемофона теперь маячила где-то на уровне Диминого подбородка, но обзорности по курсу движения самолета это в общем-то ничуть не снижало.
Прошло несколько минут, прежде чем температура двигателя доросла до нормальной величины и стрелка термометра уткнулась в зеленый сектор. По совету своего новоявленного инструктора Дима открыл жалюзи радиатора охлаждения мотора и сразу почувствовал, как упали обороты: пришлось чуть добавить газа рычагом.