— Я занят, ты ведь знаешь и видишь это, Рон. Завтра довольно тяжелый день. Прежде чем ты начнешь говорить, убедись, что это не расстроит меня, потому что мне нужна вся моя сосредоточенность, чтобы вырезать руны. Если уж я трачу свое время, чтобы разговаривать с тобой, если я позволил тебе войти, это все потому, что мне интересно послушать то, что ты собираешься сказать.
Гарри вернулся к своей работе, он плавил камень для вырезания очередного рунического узора. Ему показалось забавным, что он сумел нанести руны на перо, позволив ему поглощать гораздо больше тепла и, таким образом, сделав резьбу по камню легкой, как по коже. Впервые в жизни Рон не воспринял игнорирование со стороны Гарри как оскорбление. Имея возможность выговориться, Уизли был рад, что тот не смотрит на него. Он сел, опустив глаза на собственные ноги, и заговорил.
— Я полный идиот, Гарри, я знаю. И я знаю, что ты это знаешь. И знаю, что теперь все в замке тоже об этом знают. Я пытался выйти из тени моих братьев, стараясь… Ладно, я не знаю… проявить что-то вроде гордости. Каждый раз, когда ты делал что-то особенное, я словно снова и снова был побежден одним из своих братьев. То, что я умею, так несущественно в сравнении с твоим даром. Шахматы… ничего не значат. После твоего первого испытания я еще больше осознал это. Ты был прав. Я предал тебя, не сообщив о драконах. Я думал нечто подобное: «Раз уж Гарри настолько великий, он просто прикажет дракону отойти от гнезда!», — с горечью рассмеялся Рон. — И тогда ты сделал куда большее. Ты связал хвосторогу. Подчинил ее. Тогда все стало еще хуже. Я понял кое-что, разрушившее всю гордость, которую я изо всех сил пытался проявить. Посмотри на меня, Гарри. Пожалуйста.
Гарри прекратил вырезать руны на стене некоторое время назад. Он обернулся. Рон смотрел прямо в его глаза.
— Ты лучше меня, приятель. Проще говоря, ты превзошел меня во всем. Твои навыки в зельеварении не поддаются никакой системе оценки из-за твоих умений. Независимо от того, как ты такого добился, ты все сделал сам. Твои способности к вырезанию рун просто неслыханны. Твои навыки боя всегда были выше моих, и этот факт останется неизменным после всех тренировок, на которых ты сейчас проводишь время. Тебе под силу такие заклинания, которыми не владеют некоторые взрослые. Ты можешь сделать все что угодно и не хвастаться об этом. Даже более того, ты всегда поступаешь так, словно ни в чем нет твоей заслуги. Ты прощал мне мою ребяческую ревность и истерики большее количество раз, чем я могу припомнить. Ты никогда не просил Гермиону перестать со мной разговаривать после всех наших ссор. Что еще? Уверен, что могу еще что-нибудь сказать о тебе! Я никогда не смогу достичь твоего уровня. И все еще хочу быть твоим приятелем. Хочу находиться поблизости и иметь возможность восхищаться твоими способностями. Я не из тех, кто может стать великим. Я просто останусь в тени позади тебя, и будь уверенным, что никто не посмеет атаковать тебя со спины. Каждому герою… нужен друг, — закончил Рон, нервничая.