Поэтому скрежетнувший в замке ключ внимания ведунья не привлёк. В сторону открывшейся двери девушка и головы не повернула.
Только когда Арху подняли с тюфяка, она сообразила поднять голову и увидела над собой жёлтые и злые глаза Ирраша. Он, видимо, сам того не замечая, скалился. Но даже тогда через отупение страх к девушке так и не пробился. Лекарка просто отвернулась от ушастого.
— Арха, придётся потерпеть немножко. Потерпишь, ладно? Я знаю, ты сильная девочка…
Ведунья глянула на шавера через плечо, чтобы убедиться, что это действительно Ирраш. Тут он был, никуда не делся. Только с каким-то остервенением рвал верёвку на запястьях. Девушке показалось, что у неё начался настоящий бред. И это было совсем не смешно.
— Ирраш, а это вправду ты? — протянула лекарка и, за неимением возможности себя ущипнуть, прикусила губу.
Несмотря на то, что кожа явственно отдавала деревом, собственный укус Арха почувствовала.
— Я, я… Потерпи, сейчас больно будет.
— Не думала, что ты моё имя знаешь…
— Уж лучше бы не знал, — но даже это шавер сказал без всякой злобы.
Сначала предупреждение ушастого не оправдалось. Руки упали вдоль тела, как плети. Когда кисти хлестнули по бёдрам, стало неприятно. Но вот ниже плеч словно и не было ничего. Ирраш вдруг встал перед ведуньей на колени и начал массировать изувеченные конечности. Арха тупо следила за тем, что он делает. И так же тупо удивлялась тому, что вот эти тёмные сардельки — её пальцы.
А потом оказалась, что и на этот раз ушастый сказал правду. Стало больно, очень больно. Лекарка рванулась, пытаясь выдернуть свои руки из пальцев шавера, превратившиеся в настоящие пыточные клещи. Но ведунью он, конечно, никуда не отпустил. Только что-то сквозь зубы раздражённо прошипел. Кажется, Арха даже умоляла демона прекратить, но ушастый оказался непреклонен и всё уговаривал её потерпеть. Как будто от уговоров боль могла стать меньше!
Но все когда-нибудь заканчивается, прошло и это. Не сразу ведунья и поняла, что, оказывается, она сидит у Ирраша на коленях, а шавер нежно так пальцем вытирает у неё слезы с лица.
Кисти всё ещё ломило, но, по крайней мере, Арха их чувствовала и даже пальцами пошевелить смогла.
— Ирраш, поехали домой, а? Ну, пожалуйста… — проскулила лекарка.
Он как-то странно, судорожно вздохнул.
— Нет, маленькая. Домой пока нельзя. Тебя переводят в Сырую башню. Я действительно ничего пока сделать не могу. Это дело не в юрисдикции городской стражи.
— Какое дело? — ведунья ни слова из сказанного не поняла.
— Твоё дело, — с неведомым доселе терпением ответил шавер, — Тебя обвиняют в посягательстве на существование баронессы Нардаш.