— Ты не знаешь, — тихо и медленно сказал Петр.
— Не знаю. Но прекрасно все вижу.
— Я перепил. У меня болит голова.
— Значит, не будет похмелья.
— Не будет. — Петр провел рукой по лицу и закрыл глаза. — Как думаешь, чем они занимаются в ванной?
Оттуда донеслось еле слышное пыхтение.
— Полагаю, беседуют о современном искусстве.
Вместо ответа Петр брезгливо поморщился, схватил пульт телевизора и с силой надавил на первую попавшуюся кнопку, будто пытаясь выжать из пульта остатки зубной пасты. Ни на одном канале он не задерживался больше нескольких секунд.
— …от жары чуть удар не сделался. Даже что-то вроде галлюцинации было. Нет, пора все бросить и в Кисловодск.
— …женское «Динамо» впервые в своей истории выиграло кубок России по хоккею с мячом…
— …христианское милосердие — это милосердие не к одному человеку, а ко всему миру. Поэтому Пушкин — вот то созидающее начало, которое всем нам необходи…
— Надя стойко приняла удар и вместо того, чтобы расстраиваться, всю ночь успокаивала Катю, которой непросто далось решение…
— …и теперь вы можете купить её по суперцене!
— Я очень хотела быть мафией! Я не мафия.
— … мы нажали кнопку — вот мы хотим, чтобы кого-нибудь наказали.
— …жанр для несколько других людей. Оперетта, конечно, демократичнее…
— Да, это глупо. (закадровый смех)
Телефонный звонок с утра, её радостный голос, её светлое солнечное «да». Сегодня он наконец-то снова увидит её! Будет любоваться хитрой улыбкой, держать её руку в своей, прятать лицо в светлые волосы и безудержно целовать. Все будет так же, как и в первые дни, будто и не было этих двух недель без неё, будто все началось только вчера и теперь продолжается с новой силой.
Петр быстрым шагом двигался по залитой солнцем набережной, и перед его глазами играли разноцветные калейдоскопы, а в ушах сладко переливались голоса заоблачных менестрелей. Горячий воздух вибрировал, словно чувствуя, как дрожит его сердце, околдованное эйфорической радостью. Весь мир смеялся вместе с Петром и гладил солнечными лучами его волосы, иногда почесывая за ухом — и тогда он чувствовал себя мартовским котом и хотел кричать от счастья.
Когда он дошел до метро и уже готов был увидеть дантовский Эмпирей, в кармане зазвонил телефон.
— Да, Сонечка! Я уже у метро, скоро буду!
Её голос в трубке был уставшим:
— Извини, я сегодня не смогу.
Петр остановился.
— Подожди. То есть как?
— Не могу и все. Извини.
— Подожди, подожди… Может быть, что-то случилось?
— Все нормально. Не переживай. Просто не смогу.
— Да почему? — Петр повысил голос, сам того не заметив.
— Потом расскажу. Когда увидимся в следующий раз.