— Скажи ей, Роз.
Встала девочка. Её лицо было освещено голубоватым мерцанием светошара.
— Речь шла о теории циклической эволюции Мейнворинга, — чётко отбарабанила она и добавила: — Опять.
— Это тебе надоело?
— Просто эта теория для нас бесполезна. Она относится к среде, которая полностью отлична от нашей. То, что происходит наверху, нас не касается.
Это была та островная психология, которая тормозила прогресс в Нижнеземье. Но какой прогресс? Шерл сразу же вспомнила Нэда. Может быть, она слишком увлеклась учительством как таковым, и преподносила знания ради самих знаний? Этого ли хотел от неё Стэн? Было ли её предназначением всю оставшуюся жизнь вбивать в головы вер-детям бесполезные знания? Ученики забывали всё, что она им говорила, уже к следующей дее-фазе, и жили только для развлечения и философских споров.
— Когда-нибудь эти знания понадобятся, — сказала она убеждённо.
Это была та соломинка, за которую она то и дело хваталась, но её слова исторгли стон из груди Брега.
— Когда? — спросила Роз.
Она была умным ребёнком, и её вопросы были осмысленны, хотя иногда и ставили в тупик. Передача знаний была необходимой, прогресса могло и не быть, но и деградации нельзя было допускать.
— Клинкозуб неразумен. — Шерл использовала это слово для привлечения их внимания и была вознаграждена ленивым передёргиванием плеч. — Червь джумбо неразумен, и черношкур тоже. Значит ли это, что и мы должны быть неразумными? Знание прошлого подготавливает нас к будущему. Наши вер-предки знали это, и поэтому оставили нам библиотеку, состоящую из микрофильмов, — продолжала она, указывая на кадр, закреплённый на светошаре. — У наших предков был свет, мы это знаем. Свет яркий, в сотни раз ярче того, который дают светошары. Они создавали этот свет сами, но знание о том, как это делалось, теперь утеряно, умерло вместе с ними. Они предвидели это, и фильмы, оставленные в библиотеке, могут быть прочитаны и при слабом свете светошара. Их слова живы, и мы должны по ним учиться.
— Аллилуйя! — саркастически воскликнул Брег. Он уже изучил основ релиречи на уроке молитв.
Шерл вспыхнула: похоже, стиль её речи приобрёл оттенок древних научных трудов. Раздосадованная, она содрала фильм с гриба и отпустила класс. Их нетерпеливое желание разбежаться было для неё ещё большим огорчением. Они потолкались у выхода и растеклись по тёмным тоннелям — мешанина удаляющихся источников тепла, какофония перекликающихся голосов...
Сложив фильмы в угол, Шерл вышла из класса и пошла следом за своими учениками. Они завернули за угол и исчезли, и ей пришлось идти, держась одной рукой за влажные земляные стены тоннеля.