И мне нравилось это в нем.
Когда он закончил думать, его подбородок опустился на миллиметр, и он посмотрел на меня.
— Есть простой способ узнать, действительно ли они ищут его, Дрю.
Я ничего не могла с собой поделать. Я нервно оглянулась через плечо, проверяя, чтобы быть уверенной, что в коридоре больше никого не было. Бенжамин не мог услышать нас с другой стороны кафетерия, и, в любом случае, он был бы больше заинтересован в своих спагетти.
Леон издал полуфырканье-полусмешок.
— Не волнуйся, я один из тех нескольких, кому Рейнард доверяет. Ну, ты заинтересована?
Я отпустила волосы, влажные кудри скользнули сквозь пальцы. Желудок опустился, как рыба, бросившая сражение и утопающая в мелководье.
— Я вся во внимании.
— Формально, возложи на меня, как члена твоей охраны, ответственность за то, чтобы я начал поиски, — на его лице появилась не имеющая чувства юмора улыбка — его губы никогда не расслаблялись; они все время были белыми и тонкими. Отчасти было похоже на то, что он постоянно сосал что-то вяжущее. — Это частное поручение, отданное светочей Куросу, который поклялся ей в подчинении. Конечно, если ты мне доверяешь настолько сильно.
Мой рот закрылся. Я долго думала насчет это, следя за ним.
— Замечательно. Прекрасно. И как мне сделать это?
Его рот дернулся. Он осторожно повел назад своими плечами. Его джинсы выглядели поношенными, кроссовки не лучше — интересно, Бенжамин не трясся над ним насчет одежды. Или Натали.
— Считай уже сделано. Дай мне неделю на разведку. Ты можешь подождать столько?
В обычном случае, я бы прыгнула на него. Но я стояла в течение еще нескольких секунд, рассматривая его.
— Очень хорошо, — наконец сказал он. — Ты начинаешь взвешивать поступки людей, вместо того, чтобы судить их исключительно инстинктивно. Это облегчение.
Чудеса никогда не прекращались!
— Ты же не собираешься развернуться и рассказать обо всем Кристофу, не так ли? Потому что он, кажется, знает все, что я делаю.
Он на самом деле выглядел удивленным. По крайней мере, в уголках его глаз появились морщинки.
— Я был бы в еще большей беде, чем ты могла бы себе вообразить, если бы он узнал, что я даже предложил тебе это. Я буду считать это формальным поручением. Да ладно, давай найдем тебе хрустальные туфельки, чтобы ты смогла пойти пообщаться со своей верной собачкой.
Я пошла рядом с ним. Было ли то, что я испытывала, облегчением? Та легкость в сердце, прямо возле пустой дыры, которая открывалась, когда я понимала, что папа не вернется?
— Каждый раз, когда я думаю, что ты мне нравишься, Леон, ты говоришь, что-то наподобие этого.