— И чем же закончилось дело? — поторопил даму оборотень.
— В конце концов, оказалось, что тряпка, которую Элия принесла — это шёлковая вышитая подушка всё с тех же Островов, — уже неохотно, будто против собственной воли, продолжила дама. — Точнее, наволочка. Как я понимаю, вещица тоже недешёвая. Так вот, малышка её порвала. И когда господин Олэан это понял, он ударил дочь. Понимаете, не просто пощёчину дал, а ударил так, что девочка к стене отлетела.
— А вы? — сочувственно поинтересовался Мастерс.
— А что я? — женщина пожала плечами. — Возмутилась, попыталась воззвать к его разуму и родительскому долгу. Но мои внушения впрок не пошли. Никогда не забуду его фразу: «Дети и эльзара не стоят, зато обходятся недёшево!». Ну а теперь судить сами, какие нравы в этой семье царили. Пожалуй, ничего больше я добавить не могу.
* * *
Доктор, курирующий пансионат, оказался милым, добродушным старичком с эдакой лукавой усмешкой: «Я всё про вас, молодые люди, знаю, ничего от меня не скроете!». Но в целом приятным и разговорчивым дядечкой, немедленно поведывавшим, что практику он оставил ещё десять лет назад, ибо «на безбедную старость заработал». Что из семьи у него только старая собака, а от девочек-воспитанниц он заряжается молодой энергией. И подмигнул плутовски, словно в этой подзарядке что-то неприличное имелось.
Конечно, про старичков-развратников Каро слышала. Прада, сильно сомневалась, будто конкретно этот сморчок ещё на что-то серьёзное способен. Но, как говорится, каждому своё. Хочет выглядеть извращенцем — да, пожалуйста. Только Курой врач мгновенно разонравился.
Зато Мастерс с дедом слёту общий язык нашли. Напрочь забыв о теурге, живенько обсудили «молодую энергию» и её влияние на игру в крокет. Сошлись на том, что врачуя старушек с мигренями долго не проживёшь. И пребывание рядом с молодыми-здоровыми-симпатичными воодушевляет. И только после этого, безумно друг другом довольные, к делу перешли.
— Эния Олэан, — протянул доктор, поудобнее в кресле устраиваясь. — Как же, как же, помню. Старшая из сестёр. Очень милая девочка. С детства страдала малокровием[10] и склонностью к обморокам. Но прелестное дитя, такое любознательное.
— А вы всех своих пациенток помните? — не слишком дружелюбно поинтересовалась Каро, вдоволь намолчавшаяся в кабинете директрисы.
— Ну, конечно же нет, любезная барышня, — разулыбался старичок. — Но, видите ли, три сестры в пациентках, да ещё и феи, да ещё и в пансионате — явление редкое. Честно говоря, я, кроме них, фей-то и не лечил. Признаться, в юности увлекался антропологией. Поэтому данными воспитанницами сразу заинтересовался. Да и малышка Эния требовала постоянного внимания. Малокровие у неё прогрессировало, особенно зимой и весной ранней. С постели почти не вставала. Да и с младшенькой повозиться пришлось. Имелось у меня подозрение, что она не приспособлена для обычного обучения.