Сотрудники активно собирали вещички, спеша покинуть рабочие места и предаться разнообразию частной жизни. И только Слава бездвижно сидел за рабочим столом, уставясь в одну точку. Надя подсела к нему.
– Ну что, – спросила ласково, – совсем, что ль, хреново?
Он только кивнул, борясь с мгновенно подступившими слезами.
– Вот что, – решительно сказала она, – поедем-ка сейчас ко мне. Я тебя накормлю, напою, в баньке выпарю и спать уложу. – Так говоря, Надя встала, проворно покидала в Славину сумку его очки, органайзер, планшет, продолжая нараспев произносить свои утешалки. И Слава вдруг почувствовал, что ему предлагают спасение – от смертельной тоски пустого дома и от необходимости принятия множества мелких житейских решений, которые Надя так кстати взяла на себя, перечислив в своих сказочных посулах. Испытав облегчение, он с благодарностью взглянул на нее и даже, как мог, улыбнулся половиной рта.
К Наде они добрались быстро, ее дом находился совсем недалеко от офиса. Она сразу принялась что-то стряпать на скорую руку, а он сидел, понурившись, на кухне. Сидел и вздыхал, и бубнил иногда слова благодарности, говорил, что один дома, наверное, просто умер бы сегодня же. Да совершенно точно и обязательно умер бы… Потом они ужинали и выпивали. Слава пил довольно много, хотя вообще-то слыл почти трезвенником. Пил водку не морщась и жаловался на жизнь, на Марину, на эту чертову любовь-нелюбовь, из-за которой можно так обезуметь, что даже лишить ребенка родного отца. Ну не любит она, как оказалось – господи, да откуда вообще это взялось-то?! каким ветром надуло?.. – ну так и ладно! И фиг бы с ним! Ребенок-то главнее… Надя кивала и поддакивала, соглашаясь.
Потом она повела его в душ, он не отбивался, послушно плелся, куда ведут. Она приговаривала, что обещала же, дескать, и в баньке выпарить. Он только мычал.
Она его раздела – Слава не сопротивлялся – и принялась намыливать, ласково гладя, поливала водой и гладила, гладила – то мочалкой, то рукой, – и он размяк, прикрыл глаза и сидел, постанывая от удовольствия.
Потом Славу обтерли полотенцем, укутали в халат и повели в спальню.
– Во-от, – приговаривала Надя, – теперь ложись и спи. И пусть тебе приснится сончик. Такой хоро-оший со-ончик в розовых панталончиках, такой сладкий-сладкий…
– Какой сончик в панталончиках? – вдруг воспрянул помытый и обласканный Слава. – Какой такой еще сончик?! – воскликнул он, сгребая Надю в объятия. – А ну, иди-ка сюда, сейчас я тебе что-то покажу… – И они забарахтались со смехом и кряхтением на постели, в четыре руки неловко избавляя Надю от одежды, а потом смолкли, и только дыхание у обоих отяжелело и участилось…