– Откуда вы.
И только в этот момент взгляд Стрельцова упал на лацкан пиджака Нины Арсентьевны, где на кремовой ткани красовался небольшой серебристый кружок, наполненный внутри белой эмалью с нарисованным поверх специфическим красным крестом. Как он раньше не обращал внимания на этот явный признак партийной принадлежности и политико-корпоративной этики, перед которыми отступает любое человеческое отношение?
– Думаешь, я не знаю, кто чем у меня на факультете занимается? – продолжала она. – Я не могу позволить, чтобы у меня учились экстремисты. Забирай копию и уходи. Я передала справку в Центр «Э». Вряд ли с такой характеристикой тебя вообще возьмут в какой-либо вуз. В следующий раз будешь думать, прежде чем расшатывать конституционный строй и наносить вред духовным скрепам нашего общества.
– Вы не можете меня так отчислить!
– Уже отчислила!
– Я подам в суд!
– Подавай куда хочешь, флаг тебе в руки.
Федор вскочил со стула, сперва метнулся к выходу, потом вернулся, схватил копию, и только после этого окончательно покинул деканат. На тот момент он еще не оценил всю тяжесть возникшей проблемы. Быстрой походкой он направился в противоположную сторону крыла, чтобы не сталкиваться с «младоцентрятами» и все подробно обдумать, когда буря эмоций утихнет.
Его путь пролегал мимо небольшого коридорного ответвления, которое прежние поколения выпускников, воспитанные свободой курения, использовали в качестве нелегальной курилки. В настоящее время оно только сохранило это название: теперь уже никто не курил в стенах вуза, а молодежь использовала его для сборищ между парами.
Хотя занятия по материаловедению и технологиям конструкционных материалов еще не закончилась, в коридорном ответвлении находились люди. Стрельцов приблизился, надеясь найти кого-нибудь из своей группы, и ему повезло. На окне сидели две девицы из параллельной группы, а у стены напротив, прислонившись лопатками к двери в подсобное помещение, стоял Денис Мешков.
– Прогуливаем? – поинтересовался Стрельцов.
– Нам вместо материалов пару Занозыча поставили, – равнодушно ответила одна из девиц. – Ты же знаешь, какой он нудный!
Старый преподаватель, что вел лекции по коррозии, действительно не пользовался особой популярностью и уважением. Возможно, именно потому, что его занятия, как и неблагородные металлы, постоянно подвергались этой самой коррозии. Начинал он всегда с чего-то конкретного, но постепенно сползал на второстепенные темы, не закончив основную мысль, а иной раз и вовсе ударялся в размышления о политическом строе и каком-то «третьем пути» для страны, который никто не понимал и понимать не хотел. А после и вовсе предал свои русофильские взгляды, чуть ли не прямо агитируя за Воротилова. Разумеется, в рамках, дозволенных руководством факультета, теперь уже, как выяснилось, принадлежащего душой и телом к КПЦ.