— А вдруг он опять в баржу врежется, — оборачиваясь, кричал Мишка Петьке, — и наш якорь утопит?
— Я ему утоплю, — пыхтел Петька.
Лешка, наверно, потерялся. Издали слышались его отчаянные вопли:
— Ау-у… Ау-у…
Но ждать его было некогда.
Так они все бежали да бежали, а Усатого не было видно. Он, наверное, уплыл неизвестно куда, «обкатывать» новенькую запасную лодку.
Ребята устали и совсем медленно пошли вдоль реки.
Неожиданно навстречу им выскочил Лешка. Он так быстро мчался, что чуть не проскочил мимо них.
— Ау, — засмеялся Петька.
Лешка остановился как вкопанный:
— Вот вы где?! А я направление спутал.
И как он оказался впереди, никто не понимал, даже сам Лешка.
— Будем искать, пока не найдем, — решительно сказал Мишка.
— А если он в верховье уплыл, километров за двести? — ужаснулся Лешка.
— Все равно, — отрезал Мишка.
Погоня продолжалась. Ребята прошли еще немного и…
Почти у самой реки горел костер. И Сенька помешивал в котелке деревянной расписной ложкой аппетитное варево.
Изумление было взаимным.
— Гуляем? — придя в себя, спросил Сенька и посмотрел на часы. — В рабочее время?
— Якорь давай! — заорал Мишка.
— Вы слышали?! — удивился Усатый. — Сам подарил, а теперь назад требует. Это что ж выходит, ежели я кому часы подарю, а потом через неделю его поймаю и снимать буду — как он на меня посмотрит? — и, изобразив свирепость на лице, добавил: — Вот так посмотрит!
Сенька был по-своему прав. Но ребята знали, объяснять ему что-то бесполезно. Если Усатому станет известно, что его якорь ковал Петр, ни за что не отдаст. На базар оттянет.
Ребята уговаривали его по очереди, пока не охрипли. Но Сенька не сдавался. Он внимательно выслушивал каждого, не забывая время от времени помешивать уху. В заключение он произнес краткую, но выразительную речь:
— Уха готова!
Он снял котелок с костра и, осторожно держа его на вытянутых руках, пошел к лодке.
— Подзаправимся? — спросил Петька.
— Ага, — ответил Усатый, залез в лодку и оттолкнулся от берега. Он остановился на середине реки и с грохотом сбросил якорь.
— Вы от нас все равно не избавитесь, — многообещающе сказал Мишка. — Лучше отдайте якорь.
Ребята уселись на берегу.
— А чем я лодку прикалывать буду? — глубокомысленно ответил Сенька, хлебая уху.
— Усами! — разозлился Ленька.
— Вот ты как, — сказал Усатый, облизывая ложку. — Я уж было подобрел. Думаю, принесут мне сейчас ребятки другой якорь, а я им этот отдам. А теперь все!
Усатый закинул удочки, улегся на дно лодки и накрылся полосатым одеялом. Из-под одеяла глухо доносилось:
— Про усы, видишь, вспомнили… Я тут три дня стоять буду и три ночи, как Иван-царевич!.. А потом на вас посмотрю, какие вы будете…