* * *
Руководство LT, при всем внимании к рискам, страдало серьезным недостатком. В отличие от банков, где за трейдерами следят независимые менеджеры по управлению рисками, партнеры LT контролировали сами себя. Такой порядок позволял уйти от стеснений, характерных для крупных организаций, но это означало, что призвать партнеров к ответу было некому.
Для заключения сделок трейдерам требовалось разрешение комитета по управлению рисками, однако Хилибранд и Хагани, неустанно отстаивавшие то, что считали нужным, нашли способ получать такое разрешение. Раньше или позже другие партнеры уступали их напору, просто уставая от него. Вина за столь терпимый режим возлагается на Меривезера. Если у Джей-Эм и были слабости, то главная из них состояла в неспособности вступать в споры. А другого человека, который мог бы играть роль нянюшки, роль, принадлежавшую в Salomon Гутфройнду, в LT не было. Итак, контроль над трейдерами осуществляли сами трейдеры.
Партнеры прилагали немалые старания к изучению собственных операций. Отличный пример тому – сделки с итальянскими облигациями. Для того чтобы лучше узнать Италию, Хагани нанял много людей, располагавших информацией об этой стране. Он привлек (сначала в качестве консультанта, а затем и как постоянного штатного сотрудника) Альберто Джованнини, который прежде был чиновником итальянского министерства финансов, а в момент, когда им заинтересовался Хагани, – профессором Колумбийского университета. Джованнини, получивший образование в Массачусетском технологическом институте, сновал между Лондоном и Римом, где встречался со своей семьей и сплетничал с итальянскими чиновниками. Неудовлетворенный полученной информацией, Хагани привлек Жерара Женнотте, еще одного выпускника Массачусетского технологического института. Женнотте был сыном посла Бельгии в Италии и в совершенстве владел итальянским. «Виктор был страстно увлечен Италией», – заметил один из младших партнеров. И разумеется, не последнюю роль в этом увлечении играл Центральный банк Италии, который инвестировал в LT 100 миллионов долларов и еще 150 миллионов выдал в качестве кредита.
Впрочем, подход LT к совершению сделок был настолько математизирован, что необходимость во всех этих разведданных вызывает сомнения. Разработанные в LT модели просто указывали: Италия «дешевле» своих исторических союзников и ожидаемых рисков. По мнению партнеров, будущее подобно прошлому. Поэтому они и польстились на эту сделку. Кроме того, модели, которыми пользовались в LT, едва ли были неизвестны другим. «Можно взять номер „Journal of Finance“ и отследить применение моделей, – заметил работающий в Лондоне трейдер Salomon Brothers в связи со сделкой по итальянским облигациям. – Применить модели мог любой человек, одолевший математику на первом курсе высшего учебного заведения». По правде говоря, трейдеры других компаний совершали подобные сделки в течение многих лет. К моменту, когда LT начала свои операции с итальянскими облигациями, спреды по ним в Италии уже начали сужаться; конкуренты предлагали прощальную цену. Свою первую партию итальянских облигаций на миллиард долларов Хагани приобрел у Salomon, стремившегося отделаться от этих бумаг. Распространено мнение о некоем уникальном «черном ящике», якобы имевшемся у LT. Однако это не более чем миф. Другие компании с Уолл-стрит также проторили тропу в Массачусетский технологический институт, и большинство крупных банков работали с похожими моделями, причем, что было гораздо важнее, применяли их к тому же сведенному в пары десятку спредов, существовавших на рынке облигаций.