Джеймс, однако, настоял на том, чтоб на Рождество они сделали лицо: ему обещали бессрочный контракт с весны, и делать лицо было важно. Поэтому Вивиан Аллен, жившую напротив, попросили посидеть с Нэтом и Лидией, Мэрилин надела персиковое коктейльное платье и жемчуга, и они вдвоем явились в спортзал, убранный гофрированными бумажными гирляндами и с елкой прямо на центральной линии. После неизбежного сеанса приветов и как-делов Мэрилин с чашкой ромового пунша спряталась в углу. И там познакомилась с Томом Лосоном.
Том принес ей кусок кекса и представился – он преподавал на химфаке, они с Джеймсом вместе курировали диплом студента, который взял двойную специализацию и писал о химическом оружии в Первую мировую войну. Мэрилин приготовилась к неизбежным вопросам («А вы чем занимаетесь, Мэрилин?»), но обошлось безобидной светской болтовней: сколько лет детям, какая красивая елка в этом году. А когда он заговорил о своей работе – что-то насчет поджелудочной железы и искусственного инсулина, – она его перебила, спросила, не нужна ли ему помощница, и он вытаращился на нее поверх блюдца с инжиром в беконе. Боясь показаться неучем, Мэрилин затараторила: она в Рэдклиффе занималась химией, собиралась на медицинский, не успела доучиться (пока), но дети уже подросли…
Вообще-то Тома Лосона изумил ее тон: свой вопрос она задала шепотом, задыхаясь, будто в постель звала. Мэрилин улыбнулась ему снизу вверх – глубокие ямочки, похожа на серьезную маленькую девочку.
– Прошу вас, – сказала она и положила руку ему на локоть. – Я так хочу вернуться к академической работе.
Том Лосон тоже улыбнулся.
– Ну, помощница мне бы пригодилась, – сказал он. – Если, конечно, ваш муж не против. Давайте, может, встретимся после Нового года, в начале триместра, обсудим?
И Мэрилин ответила: да, да, это будет прекрасно.
Джеймс не обрадовался. Ясно ведь, что скажут люди: «Сам прокормить семью не смог – жене пришлось вкалывать». Миновали годы, но он помнил, как мать вставала спозаранку и надевала униформу, как однажды зимой она две недели провалялась с гриппом и приходилось отключать отопление, заворачиваться в два одеяла. Помнил, как вечерами мать натирала мозолистые руки массажным маслом, а пристыженный отец выходил из комнаты.
– Нет, – сказал Джеймс. – Со мной подпишут постоянный контракт, денег нам хватит за глаза. – Взял Мэрилин за руку, разогнул ее пальцы, поцеловал мягкую ладонь. – Скажи, что больше не будешь переживать из-за работы, – сказал он, и в конце концов она согласилась. Но телефон Тома Лосона не выбросила.