– Ты куда?
– С Джеком потолковать.
Сказать по правде, Нэт не знает, что будет делать. Он никогда не дрался – он худосочнее и ниже почти всех одноклассников, – но смутно воображает, как хватает Джека за грудки и прижимает к стенке, как Джек внезапно кается. «Это я во всем виноват – я ее заманил, я ее уломал, я ее соблазнил, я ее разочаровал». Ханна тоже вскакивает и хватает Нэта за запястье:
– Не надо.
– Это все из-за него, – говорит Нэт. – Пока не появился он, она среди ночи гулять не ходила.
Ханна тянет его к земле, Нэт опускается на колени, а Джек почти трусцой добирается до поворота в тупик, и синяя мантия трепещет у него в кильватере. Джек оборачивается через плечо, и сомнений нет: страх в ссутуленных плечах, страх во взгляде, что стреляет в Нэта – и мигом в сторону. Джек исчезает за углом. Вот-вот взбежит на крыльцо, откроет дверь, и тогда его не достать. Нэт вырывается, но Ханна впилась ему в кожу ногтями. Ты подумай, какой сильный ребенок.
– Отвянь…
Оба падают на траву, и Ханна наконец разжимает хватку. Нэт медленно садится, пытается отдышаться. Джек уже укрылся в доме. Ни за что не откроет, даже если позвонить, забарабанить в дверь.
– Ты что, спятила?
Ханна одной рукой вычесывает палый листик из волос.
– Не надо с ним драться. Ну пожалуйста.
– Да ты совсем того. – Нэт трет запястье – от Ханниных ногтей осталось пять красных отметин. Одна кровоточит. – Господи боже. Я просто поговорить хотел.
– Чего ты на него злишься?
Нэт вздыхает:
– Ты же видела его на похоронах. Какой он был странный. И сейчас тоже. По-моему, боится, как бы я чего не узнал. – И вполголоса: – Я знаю, что он замешан. Я нутром чую. – Нэт кулаком растирает грудь, прямо под горлом, и мысли, прежде лишенные голоса, с боем вырываются наружу. – Знаешь, в детстве Лидия как-то раз упала в озеро, – произносит он, и пальцы у него подрагивают, точно он произнес запретное.
– Я не помню, – говорит Ханна.
– Ты еще не родилась. Мне было всего семь.
К его удивлению, Ханна подползает ближе. Легко кладет ладонь ему на руку, где поцарапала, прислоняется к нему головой. Она раньше не смела садиться так близко; и Нэт, и Лидия, и мать, и отец сразу дергали плечом или шугали. Ханна, я занята. У меня дела вообще-то. Оставь меня в покое. На сей раз – и Ханна затаивает дыхание – Нэт не отодвигается. Не говорит больше ничего, но по ее молчанию понимает, что она слушает.