Ну, ладно, кикиморы могли напасть на баньши со злости из-за проигранного дела. Но чтобы наоборот?!
Блади было ужасно жалко. Чем же ее так допекли?! Или это вообще неправда?
Я вскочила и принялась расхаживать взад-вперед.
Стэн некоторое время наблюдал за моими метаниями по комнате, затем куда-то ушел. Вернулся минут через десять с большой чашкой успокоительного чая и пачкой бумаг.
— Вот, держи! — Он вручил мне чашку, приятно пахнущую ромашкой, липой, валерьянкой и еще чем-то незнакомым. А потом положил на стол принесенные бумаги. — Надо рассортировать и ответить на письма.
— Хочешь загрузить меня работой? — подозрительно спросила я, прихлебывая чай. А вкусно! — Это же ты должен делать!
— Госпожа Громова не оставила заданий для тебя, — пожал плечами Стэн и добавил практично: — А тебя надо чем-то занять, чтобы поменьше думала. Вот и делай что-нибудь полезное. Это вчерашняя корреспонденция, а вчера мне было не до того.
— А что, думать вредно?
— Иногда — да, — ответил он и выразительно посмотрел на меня. — Пусть об этом думает начальство. А ты делай, что должна.
— Слушаюсь! — фыркнула я.
Он скупо, уголками губ, усмехнулся и вышел.
Я допила чай и прикрыла глаза. Какой же он замечательный! И красивый…
Госпожа Громова вернулась часа через два и привела с собой баньши.
Ой. И как спросить, что у них там случилось? Задавать вопросы в лоб мне совесть не позволила. Блади выглядела почти серой и была молчалива, а глаза покраснели то ли от бессонной ночи, то ли от слез.
Стэн быстро сообразил им крепкого чая с бутербродами.
— Благодарю, Стэнли, — со вздохом сказала госпожа Громова, принимая у него чашку. — Это именно то, о чем я мечтала все утро!
— Так что случилось? — не выдержала я. Смотреть на куратора и секретаря почему-то было… неприятно?
— Госпожа Кика попала в больницу, — ответила за начальницу Блади, хладнокровная, несмотря на бледность. — А она заявила, что это я виновата. И хотела ее убить.
— Но зачем?! — поразилась я. — Какой мотив?!
— Она слишком много знала, — усмехнулась госпожа Громова.
Только теперь, когда она немного расслабилась, стало понятно, в каком напряжении она была раньше.
— О чем?! — захлопала глазами я.
— Госпожа Кика заявила, что ей стало известно о любовной связи госпожи Блади с Вятиком, — иронично сообщила куратор и с видимым удовольствием откусила кусок бутерброда.
— Ой. Подождите, но Вятик — это же…
— Внук госпожи Бяки, — подтвердила госпожа Громова. — Именно так.
Я вспомнила мрачного детину, подпиравшего плечом стенку в коридоре суда, временами покрикивая на жену и ребенка, и удивленно воззрилась на баньши.