Тут тяжелая створка высоких дверей конторы приоткрылась, впуская из солнечной теплой улицы кокетливо стучавшую каблучками Ждану, наряженную в очередное безвкусное платье. Вслед ей проскользнул прилизанный Здышко, и дверь зажала его портфель.
Коллеги уставились на меня с неподдельным изумлением.
– Ты же нам встречу назначила в трапезной, – громко оповестила Ждана, недовольно сузив густо накрашенные глаза. Карминовые губы девушки сердито сложились бантиком.
– Ты мне звонил? – крикнула я через весь холл Здышко, и тот испуганно замотал головой, все еще дергая застрявший между дверных створок портфель.
Он, безусловно, не звонил, что и следовало доказать! Меня трясло, казалось, что со всех сторон в мою сторону устремлены тайны злорадные взгляды, а каждый встречный мечтал меня убить, чтобы отобрать проклятый отданный еще вчера браслет.
Я ворвалась в приемную и припустила к большому столу Лори. Та неохотно оторвала взор от экрана лэптопа и лениво оглядела меня.
– Судя по всему, на складе случилась неприятность, – без особого сочувствия протянула эльфийка, просто констатировав факт, и широко зевнула.
– Так и есть, – процедила я, хватая со стола пальто и ридикюль, и случайно смахнула разлетевшиеся по приемной бумаги, – мне нужно к лекарю!
Вслед моим словам что-то звякнуло о мраморный пол. Не веря собственным глазам и столбенея, я разглядывала браслет-спираль с широкими витками, выпавший из глубокого кармана пальто. То самое украшение, что еще вчера должно было вернуться к настоящему владельцу! Браслет без препятствий прокатился через всю приемную до стены, и завертелся волчком.
Получается, вчера я все-таки отдала побрякушку, действительно подаренную Раде пылким влюбленным мальчиком. Из живота поднялась горячая волна, во рту пересохло.
– Надо же, – протянула Лори, – у моего дядьки такой же браслет был…
Я не слышала ее слов, мелодичный голос эльфийки отдалился, спрятался за тонким звоном в ушах.
Проклятье! Теперь стало совершенно ясно, что с этой историей, крайне опасной для моей еще вчера нормальной жизни, должен разбираться закон в лице городских стражей!
«Чайка» не завелась. Автокар, переживший настоящую гонку по улицам города, не соизмеримую с внутренними ресурсами, впал в летаргический сон. Мотор никак не реагировал на мои тщетные попытки нажать на закостеневший в одном положении рычажок запуска двигателя.
Сидя в душном салоне, через лобовое стекло я с тоской разглядывала площадь имени Погибшего поэта перед зданием «Веселены Прекрасной». Гранитное изваяние кудрявого гения горделиво вскидывало подбородок, и голову уютно облепили белые голуби, яркими пятнами выделявшиеся на темном камне. У подножья суетились туристы, словно стадо овец направляемые экскурсоводом – вертлявой худосочной девицей в короткой ярко-красной юбке. Барышня быстро взмахивала руками, указывая на разноцветные искрившиеся в солнечном свете струи музыкального фонтана. С каждым всплеском они издавали дивные нежные переливы, и любознательные заезжие зеваки с фотоаппаратами в руках послушно поворачивались, открыв рты. Потом гид тыкала пальцем на полосатый воздушный шар с рекламным плакатом конторы, будто на особо любопытную достопримечательность, и туристы задирали головы к синему небу.