— Отлично! Просто отлично! — начал аплодировать Курт. — Думаю теперь до них дойдет, что мы шутить не собираемся! Давай!
Старика приподняли над землей и, накинув веревку, отпустили. Толпа ахнула. Дед долго не хотел умирать. Его багровеющее лицо корчило гримасы, из рта раздавались хрипы, а ноги в ярко начищенных сапогах дрыгались в разные стороны.
— Теперь следующий, — палец переместился на девушку, безумными глазами следившую за трепыханием старика. — Видишь, Степан, до чего доводит гордость и своенравие?! Это по твой вине умер человек, а скоро умрут и еще…
Курт набрал воздуха в грудь, чтобы сказать еще что-то, но запнулся и с удивлением посмотрел на странные борозды, с немыслимой быстротой взрезавшие наезженную грунтовку. Появившись с окраин, откуда-то из-за домов, они рвали землю с такой силой, что крупные затвердевшие комья подлетали на несколько метров вверх и оттуда густым дожде падали обратно.
— Что это? — его рука автоматически потянулась к кобуре. — Что это такое?
Добравшись до одного из домов, как раз лежавшего на прямой между лесом и площадью, борозда вдребезги разнесла бревенчатую избенку. «Словно взрыв, — мелькнуло в его мозгу. — Как будто кто-то взорвал этот дом…». Разворотило весь угол, который на людей смотрел теперь не стеклами своих окно, а развороченными бревнами. На улицу вывернуло все содержимое комнат — какие-то грубо сколоченные стулья, массивный стол, перекрученная металлическая кровать, тряпки.
— Партизаны! — заорал кто-то это губительное слово. — На нас напали! Партизаны!
Собравшийся народ еще только разворачивался, как первый броневик, ближе всех стоявший к лесу, уже ломали какие-то щупальца. Здоровенные черные прутья с свисавшими с них лохмотьями вырывались из под земли и сразу же начинали оплетать машину. Среди иступленного женского визга особенно страшными были казались вопли мужчин. В какой-то момент, Курт подумал, что попал прямиком в ад.
— Прочь! — пнул он радиста и сам схватился за рацию. — Срочно дайте мне наседку! Бегом, мне наседку! Быстро!
Не растерявшиеся солдаты сразу же грамотного организовали оборону. Несколько десятков их сгрудились вокруг командира и ощетинились стволами. Остальные, кому еще посчастливилось остаться в живых, от бедра поливали свинцом разрывавшуюся вокруг них землю.
— Наседка, Наседка, это цыпленок! Это цыпленок! — захлебывался в трубку офицер. — Это цыпленок! На нас напали! Срочно пришлите помощь! На нас напали! Квадрат 43–13! Повторяю квадрат 43–13! Запрашиваю артиллерийскую поддержку. Дайте огня!
Первый ряд солдат, которые надеялись остановить древесные жгуты огнем автоматов, лег сразу — их просто запахали в землю. Черные склизкие корни лезли из земли, цепляясь за ноги, одежду, и сразу же пытались юркнуть обратно. Не успевших засасывало мгновенно вместе со всем его оружием и припасами. Над площадью стоял ор, мат, запах дерьма и звуки сминаемого металла!