– Можешь сказать что-нибудь еще? – спросил он. – Петь не обязательно – просто сказать…
Лицо Габриэлы снова чуть заметно дрогнуло. Питер видел – она пытается улыбнуться ему, но то, что у нее в конце концов получилось, больше походило на гримасу боли.
– Больно… – Это было единственное слово, которое Габриэле в конце концов удалось произнести, а вернее – простонать.
– Вижу, все вижу, – повторил Питер и ненадолго задумался.
– Голова болит? – уточнил он несколько секунд спустя.
– Д-да… – хрипло шепнула Габриэла. – Голова… лицо… рука…
Питер кивнул. Он знал, что у Габриэлы должно было болеть буквально все, но об этом можно было подумать потом. Главное, она понимала его и могла отвечать, а значит, он должен был задать ей вопросы, ответы на которые интересовали и его, и полицейского инспектора, который обещал заехать в больницу завтра утром. Такое пристальное внимание к Габриэле со стороны полиции объяснялось тем, что копы уже давно не сталкивались с таким жестоким избиением и горели желанием как можно скорее поймать того, кто это сделал.
– Ты знаешь, кто на тебя напал? – спросил Питер самым будничным тоном, но Габриэла не ответила. В наивной попытке уйти от этого одновременно и простого, и очень сложного вопроса она даже закрыла глаза, но Питер не отступал.
– Кто?.. – повторил он. – Если ты знаешь – скажи мне. Ведь ты не хочешь, чтобы он поступил так же с кем-нибудь еще, правда? Подумай об этом… Может, как раз в эти минуты этот человек избивает другую беспомощную женщину или ребенка. Ты можешь его остановить. Только ты…
Он сидел очень тихо, и Габриэла снова открыла глаза и посмотрела прямо на него. Казалось, она думает, думает изо всех сил, и Питер понял, что тот, кто избил ее, был когда-то очень ей близок.
А Габриэла и в самом деле думала о Стиве и о прочих. Она всегда выгораживала их, защищала, оправдывала перед собой и перед другими людьми, но в словах врача была своя правда, которая неожиданно смутила ее.
– Ты знаешь, кто это был? – повторил Питер. – Это сделал твой приятель, да?
Но Габриэла не ответила, и он покачал головой.
– Ладно, поговорим об этом потом, – сказал он, и Габриэла моргнула в знак согласия. Потом губы ее шевельнулись, и она попыталась снова заговорить.
– Имя… – произнесла она, и Питер, который уже собирался встать, уселся обратно на стул.
– Имя? Чье? Того, кто побил тебя? – переспросил он, но Габриэла недовольно нахмурилась оттого, что врач ее не понял. Слегка пошевелив рукой, она с усилием приподняла ее и вытянула палец в его сторону. Она хотела знать, как его зовут.