– Не хочу тебя обижать, мам, но я просто не вижу разницы. Когда ты в командировке или когда ты в Гомеле, тебя одинаково нет дома. Я иногда даже не помню, приехала ты или где-то в отъезде. Поэтому я не знаю, из-за чего я должна паниковать и лить слезы. Тем более, я уверена, что если бы тебе не хотелось ехать в Перу, ты бы не поехала. Тебе самой нравится эта идея, разве нет?
– Ты рассуждаешь очень правильно и здраво, – улыбнулась мать. – Похоже, ты повзрослела раньше, чем твоя сестра, и раньше, чем когда-то повзрослела я…
– Не думаю, что это твоя заслуга – ну, разве что если тем, что ты предоставила меня самой себе, – отозвалась Поля.
– Вот как? С чего это ты так заговорила? – с удивлением посмотрела на нее Ирина Владиславовна.
– Не знаю. Может, потому что до сих пор ты сама предпочитала не заговаривать со мной? А может потому, что ты скоро уезжаешь… или я на самом деле повзрослела. Я люблю говорить искренне, поэтому и говорю так сейчас…
– Наверное, ты права. Я не говорила с тобой и Викой. А сегодня вдруг узнала, что ты очень сильная личность… Почти жалею, что не проявила интереса раньше.
– Неужели?
– Я очень удивлена. Я думала, что ты больше похожа на своего отца.
– А это не так? – спросила Поля. Она испытывала смешанное чувство безразличия и интереса к матери, вернее, интереса к ее словам – в конце концов, сегодня мама впервые решила высказать какое-либо мнение о ней.
– Внешне да, – ответила Ирина Владиславовна, словно не замечая холодности, исходившей от Поли. Хотя, в принципе, Полины чувства мало ее занимали – ей хотелось озвучить свои внезапные выводы. – Но характер… Я бы сказала, что узнаю в тебе частицу себя в юности… но это не верно. Определенно, сходство есть, но… А вот от папы в характер ты не взяла ничего.
– Откуда тебе знать, какой у меня характер? – удивленно спросила Полина. Ее покоробило заявление мамы, что она, Поля, не похожа на отца, потому что Поля ни за что не хотела бы походить на мать.
– Вопрос справедливый, – усмехнулась Ирина Владиславовна, закуривая длинную тонкую сигарету. – Откуда я знаю… Я наблюдаю за вами. За тобой и Викой. А наблюдение иногда дает больше сведений, чем близкое и тесное общение… Да и не умею я быть кому-то близкой. Твой отец, пожалуй, был единственным человеком, от которого я не умела ничего скрывать. Не умела и не хотела. А за вами я просто наблюдала. Но если Вику путем наблюдений я узнала очень хорошо, то ты сразу же, в первом же серьезном разговоре, сумела меня удивить.
Поля не понимала, чего от нее хотят. Мама смеется над ней или восхищается? Или ей все равно? К чему эти пространные размышления вслух?