-Только не говорите мне про любовь! – взмолила девушка и провела пальцем по кончику носа Мити.
Скрипка замолчала.
-Когда наступает тишина, мне становится грустно, – закапризничала Кристина. – Давайте танцевать, а, Митя?!
И они закружились под одну им известную музыку, вызывая восхищение у работников ресторана и немногочисленных посетителей. Они нашли друг друга и были неподдельно счастливы.
ГЛАВА 4
Кристина лакомилась первым уличным мороженным, полукружием ладони укрыв белый сладкий молочный снег в шоколадном вафельном стаканчике от дорожной пыли, летящей к остановке городского транспорта. Подошёл её автобус, девушка дожевала вкуснейший вафель и сразу же купила билет у прыщавой контролёрши.
В автобусе стоял тяжёлый смог уставших от июньской жары людей, ждущих своего часа, чтобы принять ванну, выпить освежающего напитка и уткнуться в рыло телевизора. Кристина стояла в заду автобуса, мотор которого сквозь днище извергал пылающий жар. Пошло много лет, советская эпоха сменилась псевдодемократией, а вонючие маршрутки остались прежними – с теми же контролёрами с плохой кожей и матерящимися водителями, ведущими обрыдлый транспорт в каком-то полубреду, считая оставшиеся месяцы до пенсии.
На остановке у Городского музея вошли три молодых парня в чёрных футболках и щупленький, с пропитым лицом токарь по кличке Фонарь, когда-то поднимавший благоустройство одной из мордовских колоний, а теперь – законопослушный гражданин, работающий на заводе «Красный луч». Завод, единственный в городе, выпускал дуршлаги, чайники причудливой формы, ища спонсора, который покроет все издержки тяжёлого производства и воровства толстобрюхого начальства в лице сына необъятного мэра города N*** и его же старшей падчерицы, разделивших завод поровну.
Токарь Фонарь встал сзади Кристины, дыша ей своим тяжёлым дыханием в лопатки, обтянутые бюстгальтером. Полупрозрачная блузка Кристины отозвалась в чреслах мужика благодарным трепетом – он даже разглядел две довольно крупные родинки на спине девушки, а потом его взгляд нырнул по позвоночнику к пояснице, к полоске чёрных трусиков, от которой он пришёл в полное умиление. Фонарь отметил подарок этого вечера, оценив хороший вкус всего того, что было предоставлено ему для смакования.
«Эта сука, не бойсь, по Чехиям и прочим Трансильваниям мотается, – вон какие трусишки нацепила, – с кружевным поясом. ****ь, они чертовски здорово смотрятся на её худом теле!» – думал, жуя сухой табак, теперь, впиваясь взглядом тусклых глаз в фигуру девушки. Он мысленно подцепил чёрную ткань своим грубым пальцем, оттянул и с наслаждением отпустил. В его мозгу раздался словно звук монастырского колокола шлепок резинки об женскую плоть. Член мужика приподнялся. Ну, очень хороший день! Фонарь облизнул обветренные губы едва слышно свистнул. Для него едва слышно.