У Йоханнеса Мюллера-старшего не переводились любовницы, и его жене, «госпоже начальнице», это надоело. Она с ним развелась. А он уехал в Грецию. Летом работал там официантом в туристическом ресторане. А чем занимался зимой – неизвестно. Через несколько лет он вернулся, сдал экзамен на переводчика с греческого и стал переводить для греческих гастарбайтеров документы и представлять их интересы в суде и прочих местах. Два года назад ему это надоело, и он снял крестьянский дом в холоднющем Вальдфиртеле[2], в деревушке Гфурт. Там он зарабатывает на жизнь переводами на греческий и с греческого деловой корреспонденции для пары фирм, занимающихся экспортом. Йоханнес-младший навещал папашу только пару раз, потому что не представляет, о чем можно говорить с таким человеком. Однажды с ним поехала подружка Йоши, и ей Йоханнес-старший тоже показался ужасно странным типом. Прямо-таки опустившимся! Дома она рассказывала, что таких можно назвать «асоциальными элементами», только вот тот никогда и не был «социальным», так что это определение ему не очень подходит.
– Ты разочарован? – спросила Йоши.
Я покачал головой. Лучшей замены папе на «Харлей-Дэвидсоне» все равно не найти.
– И что теперь будешь делать? – спросила Йоши.
– Пока ничего.
– А зачем я тогда все узнавала?
– Знание – сила, – ответил я.
Йоши долго смотрела на меня, очень внимательно, потом обернула спицы мышино-серым полотном и сказала:
– Ну тогда мы сможем пойти на ту вечеринку, а?
Я хотел возразить, но тут пришли обе мои тети, и Труди пропела:
– Мы накрыли в саду, чтобы перекусить! Прошу к столу!
Насколько я помнил, последний раз мы «перекусывали» в саду, когда тетя Лизи знакомила нас со своим мясником.
Я вскочил и потянул Йоши за руку.
– Нет, спасибо большое! – завопил я. – Нам нужно на вечеринку! Мы и так уже опаздываем!
Пусть уж Йоши столкнется с Солянкой, пусть мне придется бодаться за нее с Акселем – все лучше, чем отдавать ее на растерзание семейному совету.
– Только не задерживайся вечером, – крикнула тетя Труди нам вслед, когда мы с Йоши уже подошли к калитке, – нам еще математику учить!
Я кивнул и пробормотал:
– Вот корова надоедливая!
А Йоши сказала, что я несправедлив. Если бы у нее была такая чудесная семья, она бы прыгала до потолка от счастья. Примерно то же самое повторяют и все мои друзья. Даже Гарри и Флориан. Но они же совершенно не понимают, о чем говорят!