Нам было известно, что такие отряды Желтый сотоварищи готовят, хотя и сами при этом побаиваются вступать на зыбкую почву такой совсем уж антисоветчины. Готовили они отряды, в основном, чтобы попугать столицу их наличием и, может быть, разовым где-то появлением, не особенно радикальным. Поскольку Желтый наш, может быть, и не Махатма Ганди, но и в террористы, думается, у него тоже мало желания податься.
Москву пугали потешными боями, которые время от времени проводились на публике. Собирались в Тришурупе какие-нибудь хмурые личности из отдаленных уездов и держали грозные речи о том, что «Бабаестан должен отстоять свои завоевания», «мы не пустим к себе варягов», «Бабай – гарант прав жителей региона», «Бабаестану – преемственность власти» и тому подобное.
Выглядело все это забавно. Возникало стойкое ощущение, что не все говорящие понимают, что это такое они моросят с трибуны по чужим тезисам, и тем более совсем никто не верит в осуществление некоего «отпора» неким «варягам», который вдруг случится в Тришурупе.
Далее, как написал бы неопытный писатель, «события развивались стремительно». Но ваш покорный слуга – писатель опытный, не первую книгу все же пишет, а уже вторую, потому надо честно признать, что никакой стремительности в дальнейших событиях не было.
События, как телега с несмазанными колесами, медленно, но верно приближались к эндшпилю, который просматривался сильно заранее.
Ничем особенным не занимался после отправки упомянутой супер-записки и наш революционный отряд, то ли поучаствовавший в революции, то ли нет.
Редкие события будоражили кровь, как, например, неожиданное предложение (не приказ, а именно так, с возможностью отказаться) Юревича Василичу – съездить в Тришуруп на выходные, поучаствовать в каком-нибудь празднике. Торжественно примириться с Бабаем, выглядеть под камеры с ним лучшими друзьями.
Некоторые из нас решили, что это такой новый вид дисциплинарного взыскания со стороны демиурга, мол, скажу не заниматься Бабаестаном – отойдешь от него на миллион километров. Предложу помириться с заклятым врагом – помиришься.
Но мне казалось, что Юревич преследовал совсем другую цель. Вероятнее всего, Юревичу было нужно, чтобы его сотрудник не находился больше в конфликтном поле, тогда и акции Владислава Андарбековича на околобабайском рынке серьезно подросли бы, как у человека влиятельного, информированного, но не вовлеченного в конфликт.
Выросли бы, как это ни странно, и акции Василича в торге за кресло Бабая, потому как Михал Иваныч не любит конфликтных персонажей назначать на и без того искрящие позиции, ему надо, чтобы везде все было тихо.