Максим миновал арку и оказался на Трафальгарской площади.
«Слишком нерасторопно, Уолден», – подумал он с облегчением.
Пробило полночь, но Вест-Энд сиял уличными огнями, полнился толпами людей и разнообразным транспортом. По-прежнему часто встречались полицейские, а вот других велосипедистов не наблюдалось – Максим стал слишком приметен. Он подумал, не бросить ли велосипед, чтобы добраться до Камден-тауна пешком, но не был уверен, хватит ли ему на это сил, стремительно покидавших его.
От Трафальгарской площади он поднялся вверх по Сент-Мартин-лейн, свернул налево, ненадолго оказавшись на центральной улице, и покатил переулками вдоль задворков многочисленных здесь театров. В какой-то момент темный проулок вдруг озарился ярким светом, когда отворился служебный вход одного из театров, и на улицу высыпала группа актеров, громко и весело разговаривавших между собой. Чуть дальше он услышал вздохи и стоны, миновав парочку, занимавшуюся любовью прямо в дверном проеме.
Когда Максим въехал в Блумсбери, кругом стало темнее и спокойнее. Он направил велосипед на север по Гоуер-стрит, миновав строгий фасад в стиле классицизма – здание пустовавшего в этот час университета. Крутить педали становилось все тяжелее, а боль теперь ощущалась во всем теле. «Осталась миля или чуть больше», – утешал он себя.
Чтобы пересечь оживленную Юстон-роуд, пришлось слезть с велосипеда. Огни транспорта слепили его, взгляд все труднее на чем-либо фокусировался.
У вокзала Юстон он снова сел в седло и поехал дальше. Но внезапно почувствовал приступ головокружения. Теперь даже свет уличных фонарей казался ослепительно ярким. Ударившись о бордюр тротуара, переднее колесо вывернулось, и Максим упал.
Он лежал на мостовой, стараясь прийти в себя и преодолеть приступ слабости. А открыв глаза, увидел, что к нему приближается полицейский. Превозмогая боль, он поднялся на колени.
– Вы пьяны? – грозно спросил констебль.
– Нет, просто голова закружилась, – выдавил из себя Максим.
Полисмен подхватил его под правый локоть и поставил на ноги. Как ни странно, но от невыносимой боли в плече к Максиму вернулась ясность мыслей. Окровавленную кисть он сумел удержать в кармане.
Полицейский громко принюхался.
– Хм-м, – недоуменно произнес он, но сменил тон на более мягкий, не почувствовав запаха спиртного. – С вами все будет в порядке?
– Да, через минуту.
– Как я понимаю, иностранец? – Акцент уловить было несложно.
– Француз, – ответил Максим. – Работаю в посольстве.
Полицейский стал еще более вежливым.
– Быть может, поймать для вас кеб?