Был, конечно, ещё Поликарпов. Вот уж о ком сказать заранее невозможно. Мы с Севкой немного посетовали на него и повздыхали. С Люськой и то легче справиться всем коллективом, хотя Удалиха, конечно, начнёт спорить — ей лишь бы торчать в магазинах!
Подробно мы обсуждали каждого. Спешить было некуда, теперь за нами никто не гнался.
Погода за этот час стала более хмурой, затуманилось, затянулось дымкой небо, стало серовато-белёсым.
Мы пересекли пустырь, вышли на протоптанную тропинку, оказались у знакомого дома. Когда-то сюда я приходил в детский садик «Лисичка». Как давно это было?!
А вот и песочник, покосившиеся старые качели, горка, с которой мы так любили съезжать зимой, окна нашей спальни…
— Даже трудно теперь представить, Саня, что ты недавно ещё был ребёнком, а теперь почти что рабочий, — сказал Севка.
Мне и самому это нелегко уже представить!
На площадке играли дети, кричали, носились друг за другом.
Иногда около них возникали мамы, нетерпеливо покрикивали на своих, подгоняли. Мамы возвращались с работы, у каждой оставалось немало дел дома.
Вдруг рядом кто-то удивлённо меня окликнул:
— Саня?! Дырочкин?!
Весёлый, молодой и очень знакомый голос.
Я осмотрелся.
Зинаида Сергеевна, воспитательница нашей группы в «Лисичке», спрыгнула, будто девчонка, со ступеней деревянной горки и теперь быстро шла ко мне, раскинув руки. Чёрные глаза Зинаиды Сергеевны весело лучились, на щеках пылал морозный румянец, она совершенно не изменилась за эти длиннющие три года.
Я радостно вскрикнул и бросился ей навстречу.
— Какой же ты стал взрослый, Саня! — говорила Зинаида Сергеевна. — Почему никогда не приходишь? Забыл нас? Наверное, ты уже во втором классе?
Байкин снисходительно усмехнулся:
— Переходим в четвёртый!
— Значит, ты в третьем?! — поразилась Зинаида Сергеевна. — Ещё чуть-чуть, и закончишь школу, — пошутила она.
Подошла чья-то мама, попрощалась с Зинаидой Сергеевной, потом со мной и с Севкой.
— Мои выпускники, — обобщила нас Зинаида Сергеевна. — Саня был рассудительнейший ребёнок!..
Распрощавшись с чужой мамой, она снова повернулась ко мне:
— А кто из наших с тобой в классе?
— Фешин, Удалова, Шистикова, Бойцова, — перечислял я.
От удивления она даже всплеснула руками:
— Как хорошо, что вы вместе! Ну, расскажи про Люсю! Как там моя непоседа?
— Давайте я лучше про Татку. Она теперь музыкант почти мирового класса! Десять профессоров, говорила моя мама, сражались из-за Татки на виолончелях, чуть не подрались между собою. Все уверены, Татка станет народной артисткой!
— Тата-Таточка! — вздохнула Зинаида Сергеевна. — Бывало, кто-то начнёт песню, а Тата уже продолжает. — Она помолчала. — Ну, а Люся?