Мама встала на колени, надела фонендоскоп — так называется врачебная трубка для прослушивания, — осторожно подвела руку под Фенькин бок и принялась слушать.
Я не спускал с мамы взгляда.
Потом мама попросила Полину Герасимовну взять Феньку на руки и, пока та держала собаку, стала слушать её дыхание без трубки, ухом. Я знал, почему мама так поступает. Однажды я сам слышал, как мама объясняла молодому врачу: если он не хочет ошибиться в диагнозе, слушая дыхание маленьких детей, то их правильнее слушать не трубкой, а ухом.
Феньке стало тепло и приятно от маминой щеки, она закрыла глаза, вроде уснула.
И тут дверь открылась. На пороге появился дядька. Я даже испугался за маму.
А дядька глядел то на маму, слушающую Феньку, то на Поляну Герасимовну, то на меня. Видно, дядька только что проснулся. Рубашка на нём была расстёгнута, штаны пузырились на коленях.
Федя опустил глаза, стал пунцовым.
— Как тебе не стыдно, Василий! — горько упрекнула мужа Полина Герасимовна. — Детей бы хоть постеснялся! Видишь, к собаке пришёл доктор!
— Собака не человек! — буркнул дядька вызывающе.
— Это ты не человек! — сказала Полина Герасимовна.
Мама хмуро посмотрела на дядьку.
— Выйдите из комнаты! — твёрдо приказала она. — Вы мешаете мне слушать больную.
И дядька, к моему удивлению, тут же попятился и вышел.
Мама присела на табурет.
— Положение у вашей Феньки тяжёлое, — вздохнула она. — Двустороннее воспаление лёгких. Конечно, собаке требуется уход, лучше — больница, там регулярные уколы, постоянная помощь. Но давайте, Полина Герасимовна, продумаем другие возможные варианты…
Федина мама грустно взглянула на мою маму.
— Мы по дороге к вам разговаривали с Саней, обсуждали… — Мама поглядела в мою сторону, точно просила её поддержать. — Может быть, мы пока забрали бы Феню к себе? Её нужно колоть каждые шесть часов пенициллином. У нас дома мы без особого труда справились бы с болезнью.
Полина Герасимовна заволновалась:
— Очень неловко вас беспокоить! Ведь у вас ещё своя собака.
— Где одна, там и две, — улыбнулась мама.
— Тогда… большое спасибо! — И Полина Герасимовна благодарно посмотрела на маму.
Потом они с Федей искали для Феньки корзинку, раскладывали тёплое одеяльце, закутывали собаку.
— Я сама донесу, — хлопотала Полина Герасимовна, прикрывая пса шерстяным шарфом.
Федя и Юлька присели возле корзинки.
— А вы её надолго берёте?
— Вылечим и вернём, — пообещала ребятам мама. — Скоро у вас снова будет весёлая Фенька.
— Значит, так, — наказывала Полина Герасимовна Феде, уходя. — Ты останешься с Юлькой… И с отцом. Будь с ним построже. Я на тебя очень надеюсь.