Саня Дырочкин — человек общественный (Ласкин) - страница 7
Издалека увидели, что на берегу хозяин собаки нам руками машет, торопит.
Опустили доску на лёд. Дядька подтолкнул с конца, продвинул, зачмокал губами, стал привлекать собачье внимание. Только Фенька от усталости, видимо, понять ничего не может, бьёт лапами, захлёбывается.
— Ну, кто первый?! — спрашивает дядька.
Я Севку опередил:
— Давайте, я…
— Валяй! — приказывает дядька. — А я, для твоей безопасности, на край доски встану. Если под воду пойдёшь, я тебя быстро за ноги схвачу, утонуть не дам.
Лёг я на доску и по-пластунски пополз к фоксику.
Чувствую, живот сразу промок, сухого местечка на мне не остаётся. Но назад нельзя. Нужно только вперёд, хотя бы ещё метр-полтора продвинуться, а там попробую её достать поводком с ошейником…
Фоксик заметил, что я к нему ползу, заскулил. А вот позади, на берегу, стало тихо. И Севка, и дядька будто дышать перестали.
Вода вокруг хлюпала, обмывала меня с боков, а при резком движении добиралась до подбородка. Приходилось локти углом ставить, подтягиваться.
Севка не выдержал, крикнул:
— Не ползи дальше! Кидай повод!
Я повернулся на левый бок, высвободил правую руку и метнул поводок, как лассо.
Фенька оскалилась, ухватила конец — ремешок точно угодил ей в морду.
— Взяла! — орал Севка. — Дёргай!
Я понимал, сил у фоксика мало. Рвани я покрепче — и Фенька поводок в зубах не удержит. Нужно осторожно подтягивать, подводить собаку к доске.
— Тащи, Саня, тащи, Дырочкин! — умолял Севка.
Нельзя было терять самообладания, я сдерживал себя.
Фенька наконец поставила лапу на край доски. Голова её торчала из полыньи, глаза полоумно смотрели на берег.
— Феня! Фенечка, ну давай… — успокаивал и подманивал я.
И тут пёс выгнулся, видимо, крепче зацепился за край доски, упёрся второй лапой и, подтянувшись, вытолкнул себя из воды. Увесистое и мокрое прошлось по моему затылку, я хлебнул холодненькой, — но тут же почувствовал, что собака уже на моей спине, потом по ногам…
— Спас, спас! — орал радостный Севка.
Я стал пятиться к берегу, наконец поднялся.
Севка сидел на корточках, гладил озябшего пса. Дядька рядом цеплял на собаку поводок.
— Ну что, испугалась, Феня? — спрашивал дядька. — Я же тебя только помыть собирался, а ты — тонуть!
Я ушам своим не поверил!
— Как помыть? Так это вы её сами в Неву кинули?
— Не кинул, а окунул, — поправил меня дядька. — Ты бы поглядел, какая она была грязная. Весна, понимаешь ли…
Они с Удалихой будто бы сговорились про весну.
— Но зачем в полынью?!
— В ванне, что ли, прикажешь собаку мыть? А грязную её никто не купит.
— Так вы… вы хотели её… для продажи?