Ведущая битву обернулась. Во взгляде богини любви не было ни капли сожаления. Если бы её Даром был огонь, и если бы он действовал на богов, от Адена не осталось бы и пепла.
– Мы должны призвать отца, – холодно отозвался Порождающий тьму. Казалось, температура в зале упала на несколько градусов. – Его закон был нарушен. Он должен сказать нам, как поступить.
– Есть и другой закон отца, – заговорил Созидающий воздух. – Мы оберегаем не только мироздание, но и его покой. Мы должны сами разбираться с такими мелочами.
Ведущая битву зажмурилась. Происходило что-то неправильное, неестественное. Так не должно быть. Боги не должны спорить, выступать друг против друга…
Но если вдуматься… Кто, если не она, позволил этому случиться? Чьи ядовитые слова так жадно ловили небожители? Быть может, началось всё с крошечного семечка – обвинений Деланея – но кто позволил ему прорасти? Ведущая битву не могла повернуть время вспять. Не могла забрать бездумно брошенные в гневе слова. Оставалось только открыть глаза и наблюдать за всходами.
– Не говори глупости, – тихо сказал Деланей. – Не нам решать…
– Не нам? – к поднявшимся присоединилась Благословляющая воду Линн. – Один из нас уже нарушил законы отца сегодня. Ты предлагаешь потянуть одно преступление за другим?
– Но…
– Это не просто преступление против отца, это преступление против нас всех, – решительно заговорил Фалберт. – Разве не ты говорил, что виновник должен быть наказан?
– Я говорил не…
– Сиири, скажи уже, – Покровительствующая любви обернулась к богине войны. – Мы все слышали твои слова, как и слова Деланея.
Ведущая битву растерянно взглянула на Адена. Прежде блестящие каштановые локоны не распущены по плечам красивой волной, а собраны в хвост на затылке. Грубая трёхдневная щетина, которую бог огня раньше никогда себе не позволял, разом добавляла лишние пять лет к видимому возрасту в двадцать пять. Взгляд некогда живых карих глаз потух, как будто в душе Дарующего пламя навсегда погас огонь. Это пугало больше всего – предчувствие того, что пылающее сердце больше никогда не подарит свой свет окружающим.
Аден знал, что виновен. Он был готов ко всему, и эта обречённость словно витала в воздухе. Ведущая битву невольно подумала, что Лилиан могла связать их чувства, но та вряд ли стала бы тратить силы на подобные мелочи.
– Можешь и не говорить, мы хорошо всё запомнили, – сказал Фалберт. – Прекрати его защищать, Деланей. Даже так. Прекрати делать вид, что ты его защищаешь, и скажи уже, что думаешь на самом деле.
Воцарившееся в зале безмолвие не было тишиной. Оно пронзительно звенело, и этот звук резонировал в сердцах богов. Ведущей битву казалось, что громче тонкого звона стучит её сердце. Разве никто не слышит?