Что тут вообще можно сказать?
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – заговорил Созидающий воздух Эфир, – но сравнивать смерть подопечной, как это было в случае с Аденом, и мошенничество в тотализаторе бессмысленно. Это разные случаи.
– Хорошо, – кивнул Деланей. – Тогда где та мера, с помощью которой мы можем решать, кого судить, а кого прощать?
Ведущая битву вновь почувствовала, что дрожит. Ещё никогда слова бога тьмы не западали так глубоко в её сердце.
А ведь правда… Если вспомнить историю существования Мира грёз, историю каждого из богов, безгрешных не найдётся. Каждый год, каждый месяц их существования был наполнен неповиновением. Сначала нерешительные, первые шаги, когда они пробовали свободу на вкус, затем первые серьёзные проступки… Громом среди ясного неба было рождение ребёнка с Даром тьмы, после которого все ждали наступления расплаты, но её не случилось. Это было сигналом для богов, сигналом к тому, что теперь можно всё.
И они пользовались этим правом. Как неразумные дети толкались повсюду, вытворяли любые безумства, на которые только были способны. И мир людей в ответ трясло и лихорадило, ведь боги и их подопечные всегда были неразрывно связаны…
Но мера была. Ни один проступок божества не вредил людям напрямую. Да, бывало всякое, порой эхо последствий докатывалось спустя столетия, но чаще всего тому виной были злые силы, порождаемые Дьяволицей. Никто из богов нарочно не вредил людям и не допускал, чтобы с подопечными что-то случалось.
Никто, кроме одного.
– Есть мера, Деланей, – неожиданно для самой себя заговорила богиня войны. – Мы никогда не позволяли себе напрямую причинять вред людям, действием или бездействием. И потому единственным, кого мы посчитали нужным наказать по всей строгости, был Аден. Да, порой мы все перегибали палку, невольно развязывали конфликты, войны, провоцировали стихийные бедствия…
Ведущая битву умолкла. Понимание сказанных ею самой слов обрушилось в разум с мощью тех стихийных бедствий, о которых она вспоминала. Взглянув на улыбающегося Деланея, она поняла, что он знал всё с первых слов.
– Вот видишь, милая, – вкрадчиво сказал он. – На самом деле правил нет и никогда не было. Вернее, были, но именно как рекомендации, иначе вы бы следовали им неукоснительно. То, что сейчас вы иногда действуете как надо, лишь следствие личного опыта. Вы знаете, что если завести ребёнка в мире людей, есть риск лишиться бессмертия, и не заводите лишь потому, что боитесь этого. Вы знаете, что надо присматривать за подопечными, потому что другие будут к вам безжалостны, если вы что-то упустите.