— Лейтенант, ваши действия при эвакуации с «Созвездия» были признаны героическими, — с пафосом произнес он, бегая глазами по столу, очевидно, пытаясь найти что-то, прилагающееся к коробочке. — Вам присвоена еще одна военная награда — медаль «За самопожертвование» пятой степени. Гордитесь, очень немногие могут похвастаться тем, что носят ее, будучи в полном здравии.
Я сделал вид, что горжусь, вспоминая при этом все свои корыстные расчеты, связанные со спасением соседа на терпящем крушение эсминце. Получается, расчеты оказались верными.
— Помимо этого, приказом адмирала флота Уильяма Родригеса вы получаете повышение до старшего лейтенанта. Поздравляю вас!
Я вытянулся в струнку, отдал майору честь и отправился восвояси — ждать дальнейших перемен в судьбе.
Ждать пришлось почти неделю. Все это время я маялся бездельем — перебирал и чистил оружие, смотрел пропитанные пропагандой фильмы, читал… Но и этому, слава богу, пришел конец. Я удостоился чести быть вызванным к местному кадровику.
— Заходите, старший лейтенант, — пробубнил очередной майор, уткнувшись носом в дисплей. — Присаживайтесь.
Я присел и несколько минут безропотно ждал, пока он что-то читал и помечал в своих записях. Наконец, внимание было обращено и на меня.
— Итак, старший лейтенант, на вас получен запрос. Отныне вы будете проходить службу на линкоре «Диктат» в качестве офицера информационной безопасности в четвертом секторе десанта. Челнок на линкор отправится сегодня вечером, можете полететь на нем. Вопросы?
У меня в голове мелькнул хоровод мыслей, в которых основное место занимала Адель. Хоть бы ее тоже отправили на этот линкор…
— Господин майор, не могли бы вы сказать, будет ли на линкоре кто-нибудь из экипажа «Созвездия», кроме меня?
Майор хмыкнул и принялся колдовать над дисплеем.
— Есть пара человек из десанта, рядовые Джон Абрамс и Масту… ох ты ж… Мастурбатыр Битоев, дал же бог имечко… Больше никого.
Я откозырял и отправился готовиться к перелету. На душе была неприятная пустота. Служба на разных кораблях — это практически приговор отношениям. Редкие увольнительные, попытки как-то состыковать свои графики… а потом безжалостный приказ по флоту — и корабли разлетаются на миллиарды километров друг от друга, чтобы, возможно, никогда больше не оказаться рядом на орбите одной и той же планеты. Какие уж тут отношения.
Адель, с которой я связался из каюты, тоже выглядела грустной, хоть и бодрилась изо всех сил. Ее отправляли в медицинский отдел одного из эсминцев, входивших в группировку линкора «Возмездие».
Говоря друг другу слова любви, мы оба держали в уме непреложную истину — на орбите одной планеты двум линкорам тесно. Больше одного там не нужно.