— Тысяч двадцать наберу.
Новак скривился.
— Мало, я думал, побольше будет.
— Ну извини, кому что, — меня взяла обида. — Кому по кнопкам тыкать, кому воевать.
— Ладно, не кипятись, — он примирительно поднял руку. — О, а вот и наш заказ.
Официант ловко расставил тарелки и испарился.
— Ты пока ешь, а я буду рассказывать. Сейчас, только включу знак, чтобы не тревожили.
Он отыскал и нажал какую-то кнопочку, а затем сцепил руки, наблюдая за тем, как я ем суп.
— Манеры у тебя хорошие, не забыл за эти годы, — заявил он и вздохнул. — Итак, слушай. За год я практически полностью проработал план операции. Составляющих пунктов много. Но все завязано на твоем новом месте службы.
Я продолжал есть суп.
— Через два года пройдет грандиозное празднование юбилея победы. Десятилетний юбилей был так себе — продолжалась возня с Прометеем, вдобавок, внутренних проблем здесь было много. Пятнадцатилетний собираются проводить с гигантским размахом. Вся столица превратится в зону праздника. Император выступит с речью. Возможно, вместе с ним будет и принц. А самое интересное — над столицей запланирован парад флота. Об этом пока не распространяются, но он будет. Ты понимаешь, к чему я веду?
Еще бы я не понимал. Я чуть ложку не выронил, когда до меня дошло. Я поднял взгляд на злобно скалящегося Новака.
— Покрывало?
Он кивнул.
— Именно. Равнозначный ответ. Возмездие, пришедшее спустя двадцать шесть лет.
— Ты в курсе, что у тебя сейчас глаза, как у фанатика? — поинтересовался я, вылавливая какие-то неизвестные, но вкусные кусочки со дна тарелки.
— Возможно, — не стал спорить Новак. — Но это — именно то, к чему нас готовили, друг.
— Знаешь, — я положил ложку и посмотрел ему в глаза. — Для того, чтобы одним нажатием кнопки убить несколько миллионов человек, мне нужны еще мотивы, кроме мести. Моя мать отреклась бы от меня, узнай она про такое.
Я ожидал чего угодно в ответ, но только не сдержанного кивка.
— Ты абсолютно прав. Знаешь, я достаточно много времени потратил на то, чтобы разобраться — не использовали ли в проекте гипноз. Мне как-то не очень хотелось быть тупой куклой в их руках.
— У меня тоже были подобные мысли.
— Могу тебя успокоить, нас не гипнотизировали. Ну, — он пожал плечами, — по крайней мере, за шесть лет я не нашел ни одного признака. В принципе, это в духе Золя — он старался, чтобы мы осознавали все, что мы делаем.
— Это замечательно. Но к чему ты это мне сообщил?
— Установив, что мои мысли — это мои мысли, я принялся разбираться в доктрине проекта. И решил, что она имеет право на жизнь. Наше желание отомстить — лишь повод, искра, из которой должно разгораться пламя. После этого я перестал сдерживать в себе эту искру.