— У нее было задание, — глухо проговорил я. — Завязать со мной отношения, продолжать их долгое время и не раскрыться. Хотя ее легенда ей совершенно чужда.
Куратор одобрительно кивнул.
— За время своего задания она не выдала о себе ничего, кроме легенды, но узнала очень много информации от меня.
— Это точно.
— Именно поэтому вы убили ее.
— Все правильно.
На некоторое время воцарилось молчание. Я вспоминал сладостные мгновения, проведенные с Мирандой. Но воспоминания постоянно прерывались картинкой с дулом пистолета. И где-то на окраине сознания болталась мысль о том, что моя первая любовь была лесбиянкой, да еще и достаточно непримиримой, судя по досье.
А, значит, в постели удовольствие получал кто угодно, но только не она. Я скрипнул зубами, вспоминая, как гордился тем, что такая девушка полюбила меня и как ей со мной хорошо. Чувствовать себя самовлюбленным малолетним кретином, которого с легкостью обвела вокруг пальца какая-то девчонка, было обидно.
Очень кстати вспомнилось, как выстрел вынес ей мозги на стену комнаты и я с легким оттенком благодарности взглянул на куратора.
— Итак, Крис, — нарушил молчание куратор, — считай, что ты только что закончил один из специальных курсов. За историю человечества было громадное количество женщин-разведчиков и огромное количество разведчиков, провалившихся из-за женщин. Проект в целом и я в частности приносим тебе извинения за этот курс. Но иначе было никак. У нас просто нет времени на то, чтобы ты сам набивал себе шишки на этом пути. Поздравляю, ты стал мужчиной, ты получил опыт любви и обмана.
— И пулю в грудь.
— Кэти была отличным стрелком. У нее были четкие инструкции — куда стрелять. Так что вся ситуация была полностью под контролем.
Я отвернулся и уставился в стену.
— Кстати, у тебя неделя отпуска. В течение всей недели у тебя в день будет всего два обязательных занятия — с психологом и, гм… с женским коллективом поддержки, скажем так.
— Что еще за коллектив поддержки?
— Ты уже взрослый, догадаешься сам. Считай, что это тоже нечто вроде психологической разгрузки после этого курса.
Психологу я наговорил много всего. Рассказал, что думаю о проекте, кураторе, Миранде в частности и всех женщинах — в целом. Седой очкастый дед, вертя ручку, практически ничего не говорил, лишь задавал время от времени короткие наводящие вопросы, открывающие все новые шлюзы в моих мозгах.
Все-таки, психологи — замечательные люди. Уже на второй сеанс я, полностью выговорившись, заметно успокоился. Обида и горечь немного отпустили и мы с дедом неплохо поговорили по душам. Собственно, в последний раз так откровенно я разговаривал еще со старым куратором. Новый тоже ничего, но я к нему все же так и не привык.