– Это второй поворот на Михалково, – сказал он. – До Новорижского шоссе метров двести. И свернул он сюда именно с той стороны, иначе бы машина лежала сейчас по другую сторону от дорожного полотна.
– Станислав, тебе ничего странным не кажется? – спросил Гуров.
– Следов аварии нет, – тут же ответил Крячко. – Как машина катилась, видно, вон следы на рыхлой земле и трава вся смята, а во что он так воткнулся, что аж мотор под днище ушел, непонятно.
– И на асфальте нет следов битого стекла, разлитого масла или антифриза, – хмуро проворчал Гуров и пошел наверх к офицерам ГИБДД.
Со стороны Москвы уже летел микроавтобус с включенной сиреной и проблесковыми маячками. Наверное, криминалисты и следователь. Один из капитанов представился командиром роты ГИБДД. Гуров взял его за локоть и отвел в сторону.
– Когда обнаружена машина, у вас зафиксировано?
– Так точно, товарищ полковник. Час назад сообщил вон тот экипаж, виноват, экипаж лейтенанта Воронкова. Они сообщили в дежурную часть, мы бросили им в помощь еще два экипажа, чтобы помогли оцепить местность и сохранить следы аварии. Потом в дежурной части сказали, что был запрос из вашего Главка по поводу машины этого Макарова. Мы пробили по номерам – его машина. Но тело без экспертов не трогали.
– Ваше мнение? Что ваш опыт подсказывает, товарищ капитан?
– Нет следов столкновения с другим транспортным средством. Обычно на асфальте остается много осколков фар. При такой аварии обычно получают повреждения системы охлаждения двигателя, картер и бензопровод. Вытекает до двух-трех десятков литров различных жидкостей. Кроме этого, на асфальте всегда остаются следы колес, по которым можно определить тормозной путь, а значит, и рассчитать скорость автомобиля, зафиксировать траекторию движения.
– Эта дорога не так уж и загружена, – заметил Гуров. – Пока мы с вами здесь разговариваем, проехало едва ли три машины. Вы полагаете, что разбитую машину из проезжающих водителей никто не видел?
– Вообще-то экипажу Воронкова о машине сообщили как раз граждане, – непонимающе посмотрел на полковника командир роты.
– Как вы думаете, эта, так сказать, «авария» произошла недавно или все же в темное время суток?
– Думаю, что недавно, – неуверенно ответил капитан, глядя на чистый, без каких бы то ни было следов аварии, асфальт. – Если бы ночью… нам бы раньше сообщили. Не все же такие бездушные, есть и нормальные люди, которые обязательно остановятся, попытаются понять, не нужна ли помощь.
– Значит, экипаж Воронкова здесь сегодня был из ваших офицеров первый и единственный?