– Смотрите…
Непостижимым, не доступным логике образом две отдельные спирали, по-прежнему составлявшие единое целое с люком, слились в одну двойную…
* * *
– Ерунда все это!
Разбуженные бродяги, хмурые спросонья, недоверчиво изучали ничуть, с их точки зрения, не изменившийся люк. Да Александр и сам бы не поверил, скажи ему кто, что чеканная двойная спираль только что образовалась из двух отдельных. Если бы не видел чудо собственными глазами. По спирали колотили обухом топора, пытались поддеть ножом, разглядывали, приникая щеками к металлу со всех возможных сторон, но так и не смогли обнаружить зазор. Металл был монолитен по-прежнему. Равно как и люк, не собиравшийся открываться.
– Почему ерунда? – возмущенно накинулся кандидат на любителя фантастики. – Видишь ведь, что не ерунда!
– Я не про это, – отмахнулся тот. – Вряд ли люк открывался только одним замком. Кто-то мог и случайно нажать на эти спирали…
– Я понял! – подпрыгнул на месте первооткрыватель. – Это гениально, Генка! Ты не Геннадий! Ты – гений!
– Может, поясните остальным, – поинтересовался Саша.
– Колись давай, – поддержал начальство Михалыч, как заметил Петров, теперь держащий его сторону во всем: вот что делает вовремя оказанное доверие, особенно с людьми, привыкшими к субординации. – Вместе и порадуемся, если что.
– Это гениально! – никак не мог успокоиться бродяга. – Конечно же, должно быть несколько замков! Чтобы избежать случайностей. Нужно искать другие части головоломки…
Второй замок, как ни странно, обнаружил не он, не Саша и даже не любитель фантастики, звавшийся Геннадием. Удача улыбнулась неприметному мужичонке, заинтересовавшемуся в прошлый раз дезоксирибонуклеиновой кислотой.
– Гля сюда, – поскреб он ногтем деталь орнамента. – Квадратик вроде.
– И что с того? Тут везде и квадратики, и кружочки… И даже треугольнички…
– Везде, да не везде. Вот один, вот второй, а вон там – третий. И все разные.
– Пифагоровы штаны! – переглянулись бизнесмен и ученый.
– Какие штаны? Мы в школе по геометрии…
Но три квадратика уже слились под пальцами в знакомую всем с детства фигуру. Опять-таки не потеряв ни на миг единства с материнским металлом люка.
– Два! – потер руки бывший ученый. – Верной дорогой идете, товарищи!
– А люк-то не открылся… – покачал головой Михалыч.
Не открылся он ни наутро, ни на следующий день…
* * *
Бдения у неподдающегося люка давно надоели всем. Были перебраны, казалось, все возможные варианты, но остальные детали орнамента больше никак не хотели сливаться друг с другом, отпирая очередной замок. Потеряв интерес к летающей тарелке, бродяги занимались повседневными делами. Кто-то охотился, кто-то обустраивал лагерь, Михалыч сутками напролет ковырялся в своем любимом железном коне. Мучился у люка один только кандидат, но и его Александр на третьи сутки отстранил, справедливо решив, что свихнувшийся на почве инопланетной головоломки член экспедиции станет обузой всем. Но тот, как выяснилось, все-таки успел сделать на отдельных листах бумаги, вырванных из записной книжки, протирки орнамента и теперь корпел над загадкой в палатке.