– Счастливым? – Бланш беззвучно расхохоталась, показывая длинную белую шею. – Какое тщеславие… даже я не осмелилась обещать ему ничего подобного. Интересно, чем вы будете жить. Мечтами и грезами? Гай – человек действия, а вы хотите загнать его в стоячее болото?
Корри уставилась на Бланш, охваченная внезапными сомнениями. Соперница явно чего-то недоговаривает – слишком она беззаботна, слишком уверена в праве обладания!
– Мне в голову не придет висеть камнем у него на шее. Возможно, я не всегда одобряю его поступки, но не собираюсь вмешиваться.
– Какие современные воззрения, дитя мое, – снисходительно бросила Бланш. – Хотя и далекие от реальности. Но боюсь, вам пора все-таки вернуться с небес на землю. Конечно, Гай поступил несправедливо, он должен был сказать сам. Странно, что он не сделал этого.
– Не сказал сам? Чего же именно? – с трудом выговорила Корри, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Сейчас она, казалось, Сражается с невидимым туманом, угрожающим задушить ее. Едва дымка рассеется и она увидит противника, станет легче защититься.
Бланш помедлила, явно наслаждаясь мгновением торжества. Корри подавила поднимавшееся в душе раздражение. Все это не важно, и слова Бланш ничего не изменят. Она любит Гая. Любит. И сделает для него все на свете.
Бланш откинулась на спинку кресла, устраиваясь поудобнее.
– Все очень просто. По условиям завещания моего отца Гай не наследует ничего, если…
– Если что?
– Неужели еще не сообразили? – Бланш вальяжно потянулась. – Если не женится на мне.
– Не понимаю.
– Не понимаете? – терпеливо, даже с некоторым сочувствием переспросила Бланш, будто втолковывала очевидные истины безнадежно тупому олигофрену. – Как бы вам получше объяснить?
Она медленно, грациозно поднялась, шелестя блестящим платьем, взяла маленькую статуэтку мейсенского фарфора, изображавшую пухлую розовощекую пастушку, и, лениво повертев фигурку в пальцах, расчетливо небрежным жестом швырнула в жерло камина.
– Как вы можете? – ошеломленно прошептала Корри, уставившись на цветные осколки.
– Почему нет? – улыбнулась Бланш. – Видите ли, этот дом и все, что в нем есть, принадлежит мне.
Корри окаменела. Разрозненные кусочки головоломки медленно, но верно вставали на места. Как она могла быть настолько слепой? Теперь все казалось таким простым, таким очевидным. Бланш не лгала – Гаю позволено забавляться любыми играми, пока он помнит, кто устанавливает правила. Представить невозможно, чего стоит ему жизнь на подобных условиях, в постоянном ожидании одобрения или порицания.
– Но неужели вы, зная это, все равно согласились выйти за него? – неузнаваемо хрипло спросила Корри.