Скрыв торжествующую улыбку, она спокойно продолжала поедать абрикосы, прервав свое приятное занятие лишь затем, чтобы сообщить о шоколадном пятне, расплывшемся на его рубашке. Не зная, чем себя занять, Гай принялся открывать шампанское. Корри двумя глотками осушила бокал.
– Как хорошо!
– Надеюсь, – кивнул Гай, но тут же поперхнулся при виде того, как Корри залпом опорожнила другой бокал. На языке взрывались и лопались крошечные пузырьки. Сочетание горечи шоколада, терпкой кислинки абрикосов и пикантного вкуса оливок было непередаваемо восхитительным. А еще и шампанское…
– Скажите, – не удержался очевидно заинтригованный Гай, – откуда вы взяли это меню?
– Очень просто, – пояснила Корри, широко взмахнув бокалом, – это совсем как опера. Отбрасываете унылые пассажи, берете остальное и смешиваете. Самый безошибочный способ.
– Настоящая философская теория, – сухо заметил Гай. – Неужели у вас никогда не бывает несварения желудка?
– Я просто не верю в подобные вещи, – объявила Корри, по-прежнему безмятежно поглощая ужин, запихивая в рот оливки попеременно с абрикосами и запивая все шампанским в огромных дозах. Кажется, она неплохо проводит время!
– А что заказали бы вы?
– Не знаю. Что-нибудь легкое. Омлет. Суп. Водку.
– Я так и думала, – скорбно кивнула Корри. – Ясно, что вы не любите оперу.
Гай изумленно поднял брови, не зная, воспринимать это как шутку или оскорбление. Но Корри были совершенно безразличны его чувства. Главное, ей удалось задеть собеседника за живое!
– Вы опоздали, – укоризненно покачала она головой.
– Верно. – Гай пожал плечами; взгляд снова стал непроницаемым. – Я слишком занятой человек.
– Настолько, что не остается времени жить? – мило осведомилась Корри, но укол достиг цели. Гай вскинул голову; глаза чуть презрительно сощурились.
– Я этого не говорил, – с холодным раздражением бросил он.
– Съешьте еще оливку.
Как и надеялась Корри, подобное предложение привело его в замешательство.
– Что? Нет, благодарю!
– Что и требовалось доказать! – победно улыбнулась Корри. – Не нужно быть ясновидящей, чтобы догадаться: вы не живете, а существуете. – Она с сожалением оглядела его: – Нельзя ограничиться одной оливкой и считать при этом, что живешь по-настоящему.
– Неужели? – язвительно протянул Гай, но Корри предпочла не обращать внимания на сарказм.
– Это еще не все! У меня есть и другие доказательства!
– Какие же именно? – вкрадчиво осведомился Гай, но Корри поняла, что попала не в бровь, а в глаз.
– Вы не умеете плакать.
– Какая нелепость, – коротко рассмеялся Гай. – Мужчины не плачут.