Попробуем избежать этого, окей?
Взглянув на туалет в добрых пяти футах от нее, Сола снова выругалась. Ее нога станет главной тактической брешью… потому что идти и не тащить за собой ногу, словно зомби, было весьма проблематично… вдобавок она еще и шумела.
Пытаясь двигаться максимально тихо вместо того, чтобы создавать существенные шумовые помехи, Сола воспользовалась унитазом, но не стала смывать. Потом вернулась туда, где была. Она не стала испытывать решетку на прочность или проверять, заперта ли дверь.
Бенлуи не экономил на строительстве и не стал бы нанимать непроходимых тупиц.
Ее единственная попытка — одолеть охранника с пистолетом, и как это сделать в ее текущем состоянии, она не представляла. Хотя…
Снова устроившись на полу, она растянулась именно в той позиции, в которой проснулась. Закрывая глаза, на мгновение она была сбита с толку биением собственного сердца.
Громко. Блин, на самом деле громко.
Особенно когда она подумала о бабушке.
О, Боже, она не может сгинуть здесь. И точно не таким образом… это не болезнь, не авария на шоссе. Такая смерть подразумевает намеренные страдания, а после? Бенлуи был из того разряда больных ублюдков, кто мог отправить ее бабушке по частям, чтобы похоронить.
Даже если получатель был невиновен и не имел отношения к этой мерзости.
Когда Сола представила, что ее бабушке придет только рука или нога для погребения, ее губы начали шевелиться.
Боже, пожалуйста, пусть я выберусь отсюда живой. Ради вовэ. Только позволь мне пережить это, и я обещаю, я брошу такую жизнь. Я увезу ее в безопасное место, и никогда больше не согрешу.
Она услышал отдаленный лязг, словно кто-то открыл дверь, а потом бормотание.
Заставляя себя дышать ровнее, она наблюдала сквозь занавесь волос, слушая приближающиеся шаги.
По лестнице спустился тот мужчина с огромным родимым пятном на лице. На нем были камуфляжные штаны и майка, он был мрачным, волосатым и безумным на вид.
— …гребаный идиот, умудрился сдохнуть. По крайней мере, смерть его заткнула…
Она закрыла глаза… и услышал еще один лязг.
Внезапно его голос раздался намного ближе.
— Сука, подъем.
Жесткие ладони схватили ее руки, переворачивая на спину, и потребовался весь самоконтроль, чтобы не охнуть от боли в голове и ноге.
— Подъем, кому было сказано!
Он ударил ее по лицу, и она ощутила кровь, вероятно, из разбитой губы… но любая боль была лишь каплей в море по сравнению с ее бедром.
— Сука! — Еще один удар, сильнее. — Не играй тут со мной!
Ее грудь взмыла вверх, когда он схватил ее за парку и разорвал ткань… и когда голова протащилась по бетону, она не смогла сдержать стона.