На крыше, кстати, было посадочное место для вертолета.
айЭм вышел на восемнадцатом этаже и повернул направо. Примерно через сто футов он остановился перед дверью с надписью «18А» и открыл медный замок, на котором настояли они с братом, когда заехали сюда пять лет назад.
Он зашел в квартиру площадью в три тысячи квадратных футов, его «Меррелс» почти не стучали по полированному полу, на котором не было ковровых дорожек, а модерновая мебель была минималистичной не просто в плане стиля, но и по количеству.
Черт… открывающийся вид по-прежнему впечатлял. Особенно сейчас, ночью, когда выключено внешнее освещение: город надел вечерний наряд, все сияло, от скопления огней небоскребов и до изогнутых мостов-близнецов, красных стоп-сигналов и белого цвета фар автомобилей, двигавшихся вдоль берегов.
Так легко позабыть о том, что в сердце Колдвелла было столько же бедности, сколько богатства… если не больше: с высоты, будучи оторванным от реальности, не замечая мусора и воя сирен, было очень соблазнительно поверить дезинфицированной версии 518 региона.
Но он был не глуп.
Напротив были раздвижные стеклянные двери, ведущие на террасу, и, включив освещение, он пересек комнату и открыл одну половину, холодный ветер ворвался внутрь, будоража застоявшийся воздух. Его гость появится не раньше, чем через час, но он хотел, чтобы помещение выглядело обжитым. Вернувшись к открытой кухне, он навел неброский беспорядок, поставив пару уже чистых тарелок в стойку возле раковины, раскидав по кухонной поверхности… так, посмотрим… пару ложек. Съеденная наполовину пачка картофельных чипсов «Кейп Код», которые уже протухли. Номер «GQ», который пролистали и оставили открытым на странице с курткой, которая бы понравилась Трэзу.
Потом он поставил вариться кофе.
Они с братом больше не собирались возвращаться сюда, но он должен сохранить это место, потому что было важно, чтобы с'Хисбэ не догадывались, что они переехали. Поисковая группа, рыскающая по Колдвеллу, крайне нежелательна. Особенно если она, каким-нибудь образом, придет к порогу особняка Братства…
айЭм повернулся к стеклянной двери. На террасе, в темноте ночи, подобно духу, материализовалась фигура. Массивная мантия развевалась на жестком ветру, поднимаясь вверх, по гладким стенам здания.
— Добро пожаловать, — айЭм пригласил верховного жреца ровным голосом. — Ты рано.
Окей, кто из них двоих потерял счет времени?
Мужчина приблизился к дверному проему плавной и контролируемой походкой, словно он шел по канату.
— Я приглашен? — донесся сухой голос.
Сердце айЭма пропустило удар.