– А что, неплохо, не затасканно. Может быть, только…
Последовало несколько дельных советов, как самому ему все это видится на экране. «И, пожалуйста, не забудьте Боброва, обязательно с его серой, в полоску, кепочкой, ему с Бесковым шили их по заказу. Всеволод Михайлович – редчайшей души человек, а улыбка какая обаятельная».
– Они с Бесковым были два красавца – что на поле, что в жизни, – продолжал Костюковский. – Элегантные, всегда модно причесанные и модно одетые, и жены у них красавицы. А какой шорох Сева с Костей навели вдвоем на британский футбол осенью 1945 года!
Кстати, тогда я впервые услышал от Якова Ароновича об увлечении Бесковым в молодости голубями. Так вот откуда на мемориальной доске на доме на Садовой-Триумфальной, где жил Константин Иванович, эти гордые птицы. Понятно теперь.
Слободской покинул этот мир раньше, Костюковский пережил своего друга и творческого соратника, и мне посчастливилось еще много раз встречаться с ним или в Лужниках, или на «Динамо»; он старался, если был в Москве, не пропускать ни одного матча ЦСКА в компании с известной актрисой из театра «Моссовета» Галиной Дашевской, супругой Николая Маношина. Помните известную торпедовскую связку полузащитников Воронин – Маношин? По разным причинам она рассыпалась, и Николай Алексеевич завершал свою карьеру игрока уже в армейском клубе.
Однажды, когда мы в очередной раз пересеклись с ним – дело было не на футболе, а на хоккее, кажется, ЦСКА играл с «Химиком», – Костюковский отвел меня в сторону, нежно взяв за локоток, и тихо спросил:
– До меня дошел слух, будто вы, Михаил, сосватали нам в тренеры Юрия Морозова. Это так?
Я тогда работал уже не в газете, а в Госкомспорте. Но откуда это стало известно, об этом знал лишь узкий круг людей, и вообще вопрос был еще открытый, витал в воздухе как идея. Если без подробностей, то дело обстояло так. Армейцы в межсезонье остались без главного тренера, и тут меня осенила мысль (все-таки столько лет трудился в «Красной звезде», был тесно связан с командой, она была мне родной, хотелось помочь): а почему бы не зазвать Юрия Андреевича Морозова. Коренной ленинградец, он тогда помогал Валерию Васильевичу Лобановскому в киевском «Динамо». Два великих в одной тренерской берлоге, не тесновато ли, хотя они вроде неплохо уживались в ней. И все-таки, мне показалось, что Морозов не прочь вырваться на самостоятельный простор. В общем, с этой идеей я отправился к своему непосредственному шефу, заместителю председателя Госкомспорта, тот, одобрив, отпасовал меня к Колоскову. От неожиданности Вячеслав Иванович сначала замахал руками, а потом воскликнул: