И не является ли этот неожиданно открывшийся изъян ещё одной причиной, по которой Матерь Вериника отправила меня именно в Мэлдин? Сталкиваясь лицом к лицу с амэнцами каждый день, мне не только придётся осознать свой страх, но и побороть его… Была и ещё одна мысль: кроме всего прочего, гостевание в Мэлдине могло вновь разжечь тлеющую в моей душе ненависть к южанам. Возможно, это и есть истинная причина действий Старшей: она не только хотела управлять Ставгаром, но и обратить меня в свою веру. Сделать так, чтоб я разделила все её устремления, стала ревностной исполнительницей её воли.
Такие игры не могли прийтись мне по вкусу, но и осуждать настоятельницу Дельконы я не могла. Матерь положила немало сил для того, чтобы Делькона, сохраняя все связи и положение, не стала зависимой от воли Владык. Кроме того, из рассказов Старших жриц я узнала, что когда-то давно, ещё до принятия послушничества Малике, Вериника Чарная потеряла в войне с Амэном отца. Позже, в поднятом против захватчиков восстании, погиб и её муж. За нежелание признать над собою нового Владыку тогдашний князь Амэна отнял у молодой вдовы все земли и распределил их между своими военачальниками: это было сделано в назидание другим знатным крейговским семействам, оказавшимся теперь под рукою амэнцев…
Одному из получивших земли тысячников приглянулась молодая и ослепительно красивая женщина, и он попросил у Амэнского князя дозволения жениться на вдове бунтовщика. Князю такой оборот дела показался забавным: он дал разрешение на свадьбу, сопроводив его замечанием, что порою легче захватить десять крепостей, чем привести к покорности одну строптивую женщину. Тем не менее Владыка не сомневался, что его военачальник сделает из крейговской гордячки послушную жену и верную подданную.
Лишившейся всего женщине удалось сбежать прямо со свадьбы. Оказавшись в Крейге, она бросилась в ноги к отцу Лезмета, ища защиты. Поскольку их род состоял с правителями Крейга в далёком родстве, князь не только принял её под опеку, но и пожаловал несколько богатых имений. Вот только молодая женщина, вернув себе положение, не осталась в Ильйо, а удалилась в Делькону. Через три месяца она, переписав земли на храм, приняла послушничество Малике.
С тех пор прошли десятилетия – послушница стала настоятельницей, время иссушило её красоту и силу, но в сердце теперь уже Матери Вериники продолжала жить ненависть к Амэну. Годы не смогли унять этот огонь, но жизнь самой настоятельницы клонилась к закату, а меня Матерь сочла подходящим сосудом для того пламени, которое жило в ней: смерть отца, гибель брата и сестры, безумие матери…