Ставгар согласно кивнул, и Кридич, встав из-за стола, подошёл к одному из сундуков, в котором хранились подробные карты крейговских вотчин. После недолгого размышления замысел Ставгара уже не казался колдуну таким безумным, как в первые минуты, и Кридич решил, что при тщательной подготовке и доле удачи поимка Амэнского Коршуна может увенчаться успехом…
Олдер
Дни шли за днями – однообразные и серые. Солнца не было видно неделями, холодные дожди сменялись туманами, а сырость стояла такая, что плесень норовила прорасти на любом ненадолго оставленном без надзора предмете. Даже одетые в золото и багрянец Кержские леса навевали тоску и наводили своей окраской на мысли о разъедающей добрую сталь ржавчине.
Стоящий на верхней площадке смотровой башни Олдер ещё раз окинул внимательным взглядом простёршийся вдоль границы лес и повернулся в другую сторону, но открывшийся его глазам вид был немногим лучше первого. Чёрная земля убранных полей, редкие скирды сена да деревня с покосившимися плетнями и небрежно сколоченными сараями. Глядя на копошащихся во дворах, кажущихся с такого расстояния муравьями селян, Олдер недовольно скривился.
Главной повинностью населявших деревеньку смердов было обеспечение съестным солдат крепостного гарнизона, но селяне справлялись с этой задачей из рук вон плохо. Именно поэтому амэнские ратники частенько наведывались в считавшийся уже крейговской землёй лес: охотились, ставили ловушки и даже грибы собирали, переняв эту науку у местных. Во всяком случае, первым, что бросилось в глаза приехавшему в Кабаний Клык Олдеру, были развешенные на гарнизонной кухне и обеденном зале длиннющие связки сушёных грибов. Остену такое украшение крепости пришлось не по вкусу, да и к плавающим в похлёбке сморщенным кусочкам не пойми чего он отнёсся с величайшим подозрением. Когда же Олдер разломил хлеб, то понял, что в эту крепостишку ему следовало наведаться не только для того, чтобы выманить из Крейга Бжестрова…
Так и не закончив обеда, Олдер вышел из-за стола и, вызвав начальника гарнизона для беседы, покинул обеденную с самым невозмутимым видом. Зато, когда двери за Олдером и сотником закрылись, Остен сунул ломоть прямо под нос главы крепости и прорычал:
– Что это?
Тот, надо отдать ему должное, даже не отшатнулся:
– Хлеб, глава.
Олдер нахмурился еще больше:
– Да он же испечен не из муки, а из мусора! Почему ты кормишь своих людей этой дрянью!
Скрывать сотнику было особо нечего, и вскоре Олдер узнал, что в долженствующих кормить гарнизон деревнях в прошлом году случился сильный недород. Из-за чего ежегодную повинность снизили, но теперь селяне опять жалуются на то, что земля в этом году не уродила и отдавать им по большому счету нечего. Угрозы и обещание кары за нерадивость ни к чему не привели.