Неожиданно на тропу между мной и Никосом выскочил самый настоящий волк. Я вздрогнул от неожиданности. Думаю, передо мной был лучший из представителей волчьего племени: широкая грудь, поджарое тело, длинные мускулистые ноги, серебристый воротник на шее, лобастая голова, изучающий, умный, какой-то человечий взгляд. Это я сейчас могу так хладнокровно оценить этого красивого зверя, но в тот момент моя душа ушла в пятки от страха. Волк помчался ко мне и вдруг резко остановился даже без предупредительного знака со стороны Никоса, по крайней мере, я его не заметил. И мне показалось, не поверишь, будто волк мне улыбнулся, знаешь, как это делала соседская дворняга, помнишь, из нашего детства, когда встречала нас.
– Вы ему понравились, – отметил хозяин сих угодий, – это бывает не часто, вы в этом впоследствии убедитесь.
Вот так и не знаешь, в какой момент адреналин зашкалит…
Мы вошли в доме в одну из комнат, убранство которой невозможно оставить без описания. Русская печь, украшенная изразцами с сюжетами из русских народных сказок, устье печи было загорожено чугунной заслонкой с двумя ручками и с орнаментом, очень похожим на тот, что украшал трость Никоса. Рядом с печью стояли ухваты для чугунков и сами чугунки. Под устьем лежали дрова, а рядом на подставке стоял, отливая бронзовыми боками с чеканкой, самовар. По стенам висели полотенца с лубочным узором, и в тон им висели занавески на окнах. Проследив за моим взглядом. Никос сказал:
– Баня растоплена. Надеюсь, часа вам хватит. Я буду ожидать вас в горнице, вас проводят. Потом подкрепитесь с дороги, в общем, располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
И со словами: «А вот и ваши апартаменты», распахнув передо мной одну из дверей, ведущую в предназначенную для меня комнату, удалился. Дальше, дружище, я был в раю. Да ради одного того, чтобы познать, что такое русская баня, стоило родиться. Я не преминул воспользоваться ни веничком душистым, берёзовым, ни ушатом холодной воды, после жара, казалось, забравшегося мне под кожу. Всё как-то свежо, обновляюще, я бы сказал – вдохновляюще. А если ты спросишь: видел ли я хотя бы одну из натурщиц, я отвечу, что, буквально, ещё им представлен не был, и за столом мы с Никосом были вдвоём. Но перед тем как выйти из комнаты в горницу, я слышал необыкновенное пение, слегка просачивающееся сквозь глухие стены дома. Могу тебе сказать – оно завораживает, и если поющая так же прекрасна, как её голос, то я предвкушаю славное время, проведённое в обществе такой необыкновенной девушки, и надеюсь на то, что, наконец, мне удастся передать не только своё отношение к изображению, но и богатство внутреннего мира модели.