Рея села прямо в своей простой кровати, вспотев. Ее разбудили крики, пронзившие ночь. Ее сердце бешено колотилось, пока она сидела в темноте в надежде на то, что ничего не произошло, что это всего лишь очередной кошмар, преследовавший ее. Она вцепилась в край своего соломенного матраса и прислушалась, молясь о тишине в ночи.
Но раздался очередной крик, и Рея вздрогнула.
Затем еще один.
Крики участились, приближаясь.
Застыв от страха, Рея сидела и слушала, как они приближаются. Кроме хлещущего дождя раздавался шум лошадей – сначала слабый, а затем характерный звук вынимаемых мечей. Но ничто не могло заглушить крики.
И в следующую минуту послышался новый звук, который, если это возможно, был еще хуже – это был треск пламени. Сердце Реи ушло в пятки, когда она осознала, что ее деревня объята пламенем. Это могло означать только одно: прибыла знать.
Рея вскочила с кровати, ударившись коленями о железную подставку для дров, которая была единственным принадлежавшим ей предметом в простом однокомнатном доме. Она выбежала из дома, оказавшись на грязной улице, под теплым весенним дождем, из-за которого она мгновенно промокла. Но ей было все равно. Рея моргнула в темноте, все еще пытаясь прогнать свой кошмар. Повсюду вокруг нее были открывались ставни и двери, ее односельчане осторожно выходили из своих домов. Они все остановились и посмотрели на единственную простую дорогу, ведущую через деревню. Рея посмотрела вместе с ними и вдали заметила свечение. Ее сердце ушло в пятки. Это было распространяющееся пламя.
Жизнь здесь, в беднейшей части деревни, скрытой позади петляющих лабиринтов, которые вели от главной площади, в подобные времена была благословением: по крайней мере, здесь она в безопасности. Никто никогда не приходил сюда, в эту бедную часть деревни, к этим ветхим домам, где жили только слуги, а зловоние улиц заставляло других людей держаться подальше. Это место всегда было похоже на трущобы, из которых Рея не могла выбраться.
Но, наблюдая за тем, как пламя освещает ночь, Рея впервые в жизни испытывала облегчение от того, чтобы живет здесь, в укрытии. Знать ни за что не станет утруждать себя исследованием улиц, подобных лабиринту, и переулков, которые вели сюда. В конце концов, здесь нечем поживиться.