– Где я? – невнятно проговорила она, её ужас усиливался. – Кто-нибудь помогите!
Он сунул ей в рот тряпку и закрепил её, обмотав вокруг её головы цепями. Она продолжала извиваться и стонать. Её широко открытые глаза остановились на чём-то в комнате. Он проследил её взгляд и увидел, что она смотрит на маленький алтарь, который он соорудил.
На столе, придвинутом к стене, стояла доска объявлений. На самом столе он почтительно разложил обувь, значок тюремного надсмотрщика, униформу медсестры и её бейджик, несколько пуговиц и другие вещи, принадлежащие тем женщинам. На доске объявлений были прикреплены некрологи, похоронные листовки и фотографии цветов, которые он положил на могилы.
Он был рад, что она увидела. Это должно было её немного успокоить. Она, конечно, поняла, что он и её память увековечит тут, когда придёт время. К его глазам подступила слеза, когда он вспомнил, как оплакивал тех женщин и как будет оплакивать эту.
Но женщина громко застонала под кляпом. Она не поняла. Это взбесило его. Всё происходило так же, как и тогда. Он ослабил цепи и вытащил кляп, чтобы дать ей воды, но она бесконтрольно закричала.
Возможно, у него получится объяснить этой. Он достал свою опасную бритву из кармана, открыл её и поднёс к горлу женщины, снова шикая. Так она поймёт, что он не хочет резать ей горло и это будет её выбор, если она не перестанет орать. Всё, что ей нужно, это замолчать.
Её стоны немного притихли. И всё же он увидел следы несговорчивости в её глазах. Это не к добру. Рано или поздно она закричит, и тогда у него не будет другого выбора, как убить её.
Как и в прошлый раз, он повесит её на всеобщее обозрение. Это предупреждение абсолютно необходимо. Мир должен знать. Мир должен понять. Мир должен оставить его в покое. Он ещё не знал, где и как выставит её. Цепи ему подскажут.
Так было всегда. Убийства этих женщин никогда не были его инициативой. Цепи просто не оставляли ему другого выбора. Это был просто закон жизни и он ничего не мог с этим поделать.
Сообщение пришло на третий день их пребывания в Нью-Йорке, когда Райли с Эприл сидели в фудкорте Национального Музея Истории. Они ели хот-доги, заполненные разными начинками. Райли с удивлением увидела, что на экране вибрирующего телефона высветилось сообщение от Люси.
Простите, что отвлекаю от отпуска. Позвоните, если можете.
– Что там, мам? – спросила маму Эприл.
– Это Люси – то есть, агент Варгас. Ты видела её в ту ночь, когда к нам вломились.
Эприл была заинтриговала. Райли не видела это выражение искреннего интереса на лице Эприл с тех пор, как они приехали в мегаполис.