– Сабриэль! Я и надеялся, и страшился, что ты придешь.
– Отец… – начала было Сабриэль, глядя на заточенный в водопаде дух, а не на жуткое чудище. – Отец…
Она не выдержала и разрыдалась. Она проделала весь этот путь, преодолела столько опасностей – и вот теперь обнаружилось, что отец в ловушке и ей не под силу освободить его. Сабриэль и думать не думала, что возможно заточить кого-то внутри Врат!
– Сабриэль! Тише, дочка! На слезы времени нет. Где твое физическое тело?
– В хранилище, – всхлипнула она. – Рядом с твоим. Внутри защитного ромба.
– А мертвые? А Керригор?
– Их там не видно, но Керригор где-то в Жизни. Я не знаю, где именно.
– Да, я понял, что он прорвался, – пробормотал Абхорсен посредством чудовищной пасти. – Боюсь, он уже где-то поблизости от хранилища. Нам нельзя терять ни минуты. Сабриэль, ты помнишь, как звонить в два колокола разом? В Мозраэль и Кибет?
– В два колокола? – озадаченно переспросила девушка.
Пробуждающий и вожатый? Одновременно? Она в жизни не слышала, что такое возможно, – или все-таки слышала?
– Думай, – приказал глашатай Абхорсена. – Вспоминай. «Книга мертвых».
И в памяти ее стали медленно воскресать страница за страницей – точно листья с дерева посыпались. Колокольцы могут звонить попарно или даже в еще более сложных комбинациях, если собралось несколько некромантов, умеющих обращаться с колоколами. Но чем больше колокольцев, тем больше риск…
– Да, – медленно проговорила Сабриэль. – Я вспомнила. Мозраэль и Кибет. Они тебя освободят?
Ответ прозвучал не сразу.
– Да. На какое-то время. И я надеюсь, его хватит, чтобы сделать то, что дóлжно. А теперь – быстрее.
Сабриэль кивнула, пытаясь не думать об услышанном. В глубине души она всегда знала, что дух Абхорсена слишком долго пробыл вдали от тела и слишком далеко углубился в пределы Смерти. Он никогда не сможет вернуться к жизни в полном смысле слова. Но она старалась отгородиться от этого знания.
Она убрала в ножны меч, спрятала Ранну, достала Мозраэль и Кибет. Очень опасные колокола, а уж в паре – еще опаснее, чем поодиночке. Сабриэль внутренне успокоилась, освободила сознание от всех мыслей и чувств, сосредоточилась единственно на колокольцах. И наконец зазвонила.
Мозраэль она раскачала над головой на три четверти круга; Кибет – перевернутой восьмеркой. Резкий сигнал тревоги слился с плясовой джигой: этот диссонирующий, нестройный тон словно заряжал бодростью. Сабриэль почувствовала, что вопреки собственной воле идет к водопаду. Сила, подобная хватке обезумевшего великана, переставляла ее ноги, сгибала колени, заставляла делать шаг за шагом.