Ну и так далее и тому подобное…
К исходу пятого дня Бат решил, что хватит жечь и без того невеликий моторесурс бронетехники, и отдал приказ об окончании учений. Результатами которых он был в целом доволен. Люди более-менее притерлись друг к другу, командиры уже не метались, как в самом начале. Нормально, одним словом. Первые бои теперь точно выдержат, а там, глядишь, и втянутся. Все равно лучше, чем на настоящей войне, сражаться не научишься… Главное, что связь, спасибо стараниям Очкарика, работала почти нормально. По крайней мере, теперь Владимир Петрович был уверен, что значительного преимущества в этом у немцев нет. Правда, все еще подводили качество радиостанций и обученность персонала, но это дело наживное. Всего каких-то два месяца назад о подобном не приходилось и мечтать, ага! Еще пару недель, и эту проблему тоже решим. Понятно, что разработать новые рации не удастся в принципе, но подтянуть персонал – вполне. Борис твердо уверял, что все идет как нужно и к началу-середине августа со связью в бригаде проблем не будет. А уж там…
Увы, Батоныч ошибся.
История не дала ему эту самую пару недель.
Все внезапно изменилось ночью 5 августа, когда уставшая и порядком потрепанная учениями бригада вернулась под Струги Красные. В половине третьего беспокойно ворочавшегося на койке Бата разбудил ординарец, сообщивший, что его срочно вызывает Москва. Владимир Петрович практически и не удивился: зря, что ли, нормально заснуть не мог? Как чувствовал. Правда, на сей раз старая рана не донимала, из чего он сделал глубокомысленный вывод: случилось что-то нехорошее, но не угрожающее ни ему, ни его бойцам «прямо сейчас». Так и оказалось.
– Слушаю, товарищ Сталин? – Батоныч был заранее предупрежден, кто на линии. Впрочем, особых вариантов и не имелось.
– Здравствуйтэ, таварищ Бат! – раздался в трубке знакомый голос. – Прастите за стол поздний звонок (юмор Вождя полковник оценил), но ситуация нэ терпит отлогатэльств. Я знаю, что ви толко сэгодня закончили маневры и ваши люди устали. Но, повторюсь, так слажились абстаятэльства. Вот ваше врэмя и настало, таварищ полковник.
– Товарищ Сталин. – Батоныч помотал головой, прогоняя остатки сна и окончательно приходя в норму. – Не нужно лишних слов, я все понял. Что случилось?
– Прорыв, – лаконично разъяснил ситуацию Иосиф Виссарионович. – Отдэльные части группы армий «Сэвер» все-таки прорвали нашу оборону сэвернее Луги. Идут тяжелые бои. Пока ми сдэрживаем противника, но это нэнадолго. Нужна помощь. Ваша бригада расположена ближе других. Отвэтьте мне – ви готовы?