– Таннер.
– Но я нашел эти статьи про аварию.
Он протянул газету. И я положила руку на грудь. Удары моего сердца были беспорядочными, то учащались, то замедлялись каждый раз, когда он останавливался.
– Когда автомобиль Стивена потерял управление, он врезался в белый «Альтима». В «Альтиме» было трое пассажиров.
– Стоп… – прошептала я, моя правая рука накрыла рот, мое тело начало трястись от ужаса.
– Мэри Коул, шестьдесят лет, которая осталась жива.
– Таннер, пожалуйста. Нет.
– Тридцатилетняя Джейми Коул…
Слезы потекли из глаз, мои внутренности скручивались в узлы, пока он продолжил говорить.
– И восьмилетний Чарли Коул, которые оба погибли.
Кислота начала подниматься от желудка, и я отвернулась, бесконтрольно рыдая в руки, не в состоянии по-настоящему поверить в то, что он говорил мне. Неужели Стивен был причиной того, что Тристан потерял свой мир? Стивен был причиной горя Тристана?
– Ты не можешь сейчас быть здесь, – успела сказать я. Таннер положил руку мне на плечо, я скинула ее. – Я не могу справиться с этим прямо сейчас, Таннер. Уйди.
Он тяжело вздохнул.
– Я не хотел причинять тебе боль, Лиз. Клянусь. Но ты можешь себе представить, если бы узнала позже? Можешь себе представить, что было бы, если бы вы узнали об этом, когда были бы уже глубоко в отношениях?
Я повернулась к нему.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что вы двое не можете оставаться вместе после такого. Дальше пути нет. – После колебаний он потер затылок. – Ты скажешь ему, верно?
Мои губы приоткрылись, но ни слова не прозвучало.
– Лиз, ты должна сказать ему. Он имеет право знать.
Я закрыла руками глаза.
– Я хочу, чтобы ты ушел, Таннер, пожалуйста. Просто уйди.
– Все, что я хочу сказать, что если ты любишь его, если есть хоть какая-то часть тебя, которая действительно влюблена в этого парня, тогда ты позволишь ему уйти. Ты позволишь ему двигаться дальше.
Последнее, что он сказал мне, – было то, что он не хотел причинить мне боль. Мне было очень трудно в это поверить.
Я не знала, как сказать Тристану то, что сообщил Таннер. Мы подъехали к маминому дому, и, может, он заметил, что меня что-то беспокоило, но ничего не сказал. Я попыталась включить самые приветливые улыбки для мамы и Майка. Я старалась изо всех сил радоваться за них, но на сердце была путаница. Эмма затащила Тристана на танцпол. Я не смогла удержаться от улыбки, когда слышала медленную песню и видела, как Эмма наступает ему на ноги. Мама подошла ко мне и села рядом. Она была в красивом платье цвета слоновой кости.
– Ты не сказала мне ни слова за весь вечер, – произнесла она. Ее улыбка была печальной.